КИЕВ. 27 октября. УНН. Мобильная связь – часть нашей жизни, которую мы привыкли воспринимать как данность. Однако, пережив обстрелы и оккупацию, многие украинские оценили важность и значение этого блага современной цивилизации, что позволяло в сложные времена не только отправить весточку родным, но и узнать о возможности эвакуации.
Во многих населенных пунктах оккупанты, прежде всего, уничтожали базовые станции операторов, чтобы отрезать жителей от мира и обезопасить себя от возможности передачи информации нашим военным.
Телекоммуникационная отрасль – это не только об инвестициях и технологическом прогрессе, но и о возможности получить тепло общения, поддержку в беде.
О том, как сегодня чувствует себя отрасль, как обеспечивается работа сетей в условиях военных действий и о том, чего ждать абонентам от присоединения к зоне роуминга ЕС, УНН поговорил с президентом компании «Киевстар» Александром Комаровым.
- В Европе заговорили о том, что зимой возможны проблемы с мобильной связью из-за нехватки электроэнергии, отсутствия мощных аккумуляторов на базовых станциях. Возможно ли такое в Украине?
Украина находится в войне. Поэтому отключения возможны не только зимой. Давайте будем откровенны: ни одна сеть в мире не зарезервирована на 100% от потерь энергоснабжения. Это невозможно.
Чтобы ответить на этот вопрос комплексно, я расскажу немного об архитектуре сети. Если упростить, то есть три важных элемента: первый – это коммутационные площадки, второй – узловые станции, расположенные во многих крупных городах и во всех областных центрах, и, непосредственно, базовые станции. Сеть имеет структуру дерева.
От коммутационных площадок идут узловые станции – они связаны с основной площадкой в регионе, и от них уже исходят ответвления. И есть базовые станции. Если мы возьмем эти инфраструктурные объекты (где расположены базовые станции), то их в сети около 13 500 разной важности. Коммутационные центры все имеют несколько вводов, а также обеспечены резервным питанием. Если упадет коммутационный центр, значит, упадет значительная часть области. Мы также снабжены горючим для генератора на несколько суток.
Затем есть узловые станции. Все узловые станции имеют аккумуляторные батареи, а большая часть дополнительно оборудована стационарными генераторами. Конечные базовые станции оборудованы только аккумуляторными батареями. И от того, насколько загружены конкретные БС, они могут без энергопитания работать до 4 часов максимум. Это зависит от качества батареи, типа батареи, когда ее меняли, от нагрузки базовой станции. Нагрузка же возрастает непропорционально. Потому что БС, при исчезновении электропитания, начинают со временем отключаться, а на оставшиеся непропорционально возрастает нагрузка. Потому что резко уменьшается плотность сети. Потому ни один оператор не защищен. «Киевстар» делает все, чтобы повысить защиту, но все это требует времени и денег.
И еще существует проблема с обслуживанием мобильных генераторов: для этого нужно большое количество людей на местах. Поэтому, безусловно, если будут такие обесточивания, как были 10–11 октября, ни один оператор не сможет предоставлять полноценный сервис. Но все операторы и «Киевстар» прежде всего будут делать так, чтобы наиболее важные базовые станции работали. Могу привести пример Чернигова во время оккупации. В Чернигове у нас более 60 базовых станций, из них работало только 25%, и все они работали в течение недель, когда город был в осаде. Они работали полностью на мобильных дизель-генераторах, предоставляя возможность коммуникации. Это не такое покрытие, как в мирное время, но это возможность быть на связи для большинства оставшихся в Чернигове людей. Они имели возможность общаться со своими родными и координироваться.
«Киевстар» о самых распространенных проблемах в обеспечении бесперебойной связи: 80% – проблем, связанны со сбоями в энергетических сетях, еще 10% – обрывы и повреждения волоконно-оптического кабеля. Еженедельно наши специалисты предотвращают и устраняют около 6 тысяч различных аварийных ситуаций на инфраструктуре.
Есть высокий уровень разрушения и повреждений сети в освобожденных областях. В частности, на освобожденных территориях Киевской, Черниговской и Сумской областей было полностью разрушено около 15% базовых станций, около 50% были частично повреждены. На данный момент мы уже восстановили все частично поврежденные БС, а также планируем восстановить все полностью разрушенные до конца года. К сожалению, это не касается тех БС, которые находятся на границе с агрессором, ведь мы все еще не имеем к ним доступа.
На освобожденных территориях Харьковской и Херсонской областей процент полностью разрушенных БС составляет более 15%, частично разрушенных - около 60%. Тем не менее мы ведем постоянные работы по восстановлению сети в деоккупированных населенных пунктах. Планируем восстановить утраченные и поврежденные объекты сети в течение 6 месяцев, но в этом мы очень зависим от восстановления инфраструктуры этих регионов.
– И при этом была обязательной работа коммутационных площадок?
Да. На коммунитационных площадках очень большое энергопотребление и нам помогали. Нам помогали его заправлять, нам помогала местная ОВА. Очень много разных примеров. Есть примеры, когда жители села поддерживают наш дизельный генератор на базовых станциях для того, чтобы иметь связь. Даже если мы расставим 13 500 мобильных генераторов, их нужно охранять, обслуживать, их нужно несколько раз в неделю заправлять горючим! Нужно иметь армию людей, которая будет мобильно двигаться – это невозможно технически и организационно. Поэтому операторы фокусируются на том, чтобы поддерживать сегменты сети, которые считаются наиболее важными: с точки зрения концентрации людей или, например, центров принятия решений или военных объектов.
«Киевстар»: 93% сети компании работает в обычном режиме, учитывая, что 7% сети находится на оккупированной территории.
– Украина присоединится к зоне роуминга ЕС. Когда это может произойти, по вашему мнению?
Это уже произошло, но, к сожалению, не на постоянных условиях. Будем откровенными – на сегодняшний день у нас условия подключения к европейским операторам намного лучше, чем условия, которые предоставляет зона роуминга ЕС. То, что мы имеем в рамках меморандума, подписанного между европейскими и украинскими операторами при содействии регуляторных органов, дает ставки взаиморасчетов ниже, чем между странами Европы. Что произойдет, когда Украина присоединится? Это временные ставки, они не всегда выгодны западным партнерам. Если для Украины – это социальная миссия, то для операторов других стран – это бизнес. Поэтому мы не уверены, что сможем удерживать такие низкие ставки в долгосрочной перспективе уже сейчас понятно: на 2023 год партнеры хотят их поднимать. Подытожим: ставки, которые предлагаются в рамках регуляции европейского роуминга, – выше. Да, они ниже, чем те, которые были до войны, но они выше, чем те, которые есть на сегодня. Поэтому на следующий год следует ожидать изменения в тарифных предложениях операторов, потому что у нас есть несколько структурных проблем, которые нужно решить.
Первая структурная проблема: средний доход от одного абонента. Он в Украине в несколько раз ниже, чем в Европе. Это вопрос ценообразования. Если в Европе в среднем ARPU (средняя прибыль с одного клиента – ред.) – 10 евро, то в Украине – 2 евро. Второе, из Украины в другие страны уехало довольно много мигрантов. Наше платежное сальдо существенно ухудшилось из-за необходимости рассчитываться с европейскими партнерами за колоссальные объемы трафика, которые генерируют наши абоненты за рубежом. При этом количество туристов в Украине уменьшилось, мы не получаем дополнительных доходов на межоператорском рынке. Это тоже проблема, которую нужно учитывать, но я уверен, что это только вопрос времени. Мы так или иначе интегрируемся в европейское пространство. Стороны к этому готовы ментально.
Отмечу, услуга «Роуминг, как дома», которая предоставляется в 30 странах, гораздо более выгодна, чем то, что сложится в рамках единого европейского роумингового пространства. Это социальное решение, нам существенно пошли на встречу.
– Что окончательное присоединение изменит для абонента?
Присоединение к Европе должно очень многое изменить для украинцев. Это элемент, который больше интегрирует нас в европейское пространство, в европейские ценности, в законотворческое поле. Это все – часть большого движения в Европу. Надеюсь, что это будет иметь фундаментальное влияние на Украину, хотя влияние на область электронных коммуникаций будет менее заметным. Вы видите, что очень много отзывов, что у нас мобильная связь более качественная и еще более доступная, чем в Европе. Украинский телеком достаточно модерновый.
- Но некоторые абоненты жалуются на дополнительную плату, взимаемую, например, за просмотр веб-сайтов, а также на качество связи. Так ли это? И за какие услуги, в каких странах взимается дополнительная плата?
Не могу отвечать за всех операторов, у всех разные условия предоставления услуг в роуминге, даже если они называются более или менее одинаково. «Киевстар» не взимает дополнительные платежи за пользование роумингом, если у вас современная тарифная линейка, а это – большинство нашей абонентской базы. В наш колцентр не обращаются с подобными проблемами.
У нас есть проблематика "что-то не включается", качество связи. Мы стараемся выбирать партнеров с высоким качеством сети, но это всегда баланс качества и цены. Итак, мы ищем оптимальное решение для наших клиентов. Эту услугу оказывает европейский оператор, если там что-то не работает, или если нет покрытия, то 99,9% – это проблема местного оператора, на что у нас очень ограниченное влияние. Конечно, есть договоренности между нами, стандарты качества, которые мы отслеживаем, и при наличии жалоб от клиентов решаем вопросы с партнером.
Я достаточно регулярно путешествую по Украине – на сегодня у нас наиболее популярная просьба: «Дайте мне тариф, который работает как в роуминге – «Как дома». Сегодня 30-40 вопросов от 100% касаются "Роуминга, как дома". Это не от хорошей жизни, конечно, но я понимаю, что мы сделали хорошее дело.
«Киевстар»: За рубежом в первой половине года было 3,7 млн абонентов, вернулось 1,9 млн. 53% переселенцев на западе Украины – жители Киевской, Харьковской областей и вернувшиеся из-за границы жители Украины.
4 млн абонентов – выехали на западную Украину. Около 4,5 млн – переместились из городов в деревни в пределах своих областей.
– Нужны ли дополнительные вложения от операторов при входе в зону европейского роуминга? Вы просчитывали их?
Мы не считали, но определенные доработки систем и возможно приобретение дополнительного оборудования понадобятся. Роуминг работает. То, что мы будем делать – это, прежде всего, изменение каких-то тарифов, что делается на биллинговых системах всех операторов. Мы многое инвестировали в трансмиссию и сигнализацию между нами и международными операторами – это мы уже сделали, но это больше касается драматической миграции украинцев за границу. В среднем количество людей, зарегистрированных в роуминге, – сотни тысяч в месяц до войны, но на пике эта цифра выросла в 5 раз. Это уже миллионы. Нам нужно, чтобы все наши связи с миром расширились в эти 5 раз, чтобы мы могли быстрее и качественнее их обслуживать, мы достаточно много инвестировали в инфраструктуру, которая объединяет нас с западными операторами, мы это уже сделали в рамках кризисных мер, связанных с миграцией нашего населения
- Какой сейчас в связи с военными действиями процент покрытия страны по мобильной сети, в частности 4G?
Он меняется каждый день. Несмотря на войну, мы строим, строим новое покрытие. Мои ожидания на начало войны – темпы будут ниже. Однако даже в этом году мы уже построили и запустили почти 400 базовых станций. Есть много базовых станций, которые в работе, поэтому мы конечно построим меньше, чем в 21 году, но это все равно будет довольно существенная цифра. Думаю, что не менее 500 БС новых мы построим в этом году.
- На сколько покрыты связью основные транспортные магистрали?
Существенный прогресс был в 21 году – это был один из фокусов. Напомню, что у нас есть лицензионные обязательства. Они были разбиты на три этапа: покрытие всех городов Украины с населением 2000+ (мы его недовыполнили из-за того, что города оказались в зоне риска, или даже оккупированы), покрытие всего населения до уровня 90%+ по Украине (покрытие LTE достигло 93% по населению Украины). По дорогам мы не так быстро двигаемся, как нам хотелось бы – это третий этап. Согласно первоначальному плану, мы надеялись закончить его в 2024 году. В 21-м году мы покрыли основные магистрали – из Киева во Львов, Одессу, Днепр и Харьков, мы покрыли где-то от начальной точки в 60% до 90%. Сейчас мы немного приостановили эту деятельность, но мы также получили запрос от регулятора и Минцифры на некоторые пути, которые стали ключевыми в изменившихся с войной логистических цепочках. У нас есть отдельная рабочая группа между тремя операторами и регулятором, где мы активно строим покрытия, в том числе на национальных путях, чтобы облегчить логистику в столь тяжелое время для Украины.
Вообще, лицензионные обязательства никто не отменял – их только отсрочили на 6 месяцев после окончания военного положения. Мы будем строить, более того, мы, когда сейчас говорим о покрытии 93%, это существенно укрепило и покрытие дорог. На сегодняшний день мы очень хотели бы иметь такое покрытие по всем международным и национальным дорогам, которое позволило бы спокойно совершать голосовой звонок через мессенджеры – это то, до чего мы хотим дойти в ближайшее время.
- Что от представителей вашего сектора было предложено или внесено в План по восстановлению Украины?
С моей точки зрения мы каждый день участвуем в восстановлении. Мы с Вами сейчас разговариваем, а специалисты компании «Киевстар» восстанавливают связь в Харьковской и Херсонской областях. Это все инвестиции. Безусловно, это техника, это все можно восстановить, но когда ты видишь разрушенное антенно-мачтовое сооружение, разбитое на куски, ты понимаешь, что его целенаправленно уничтожали. Мы каждый день что-то делаем для восстановления. Я могу сказать это обо всех операторах. Мы очень интегрированы в такой общий координационный центр, потому что любой «black out» – это тоже восстановление. Повышение количества генераторов – это восстановление, возможность предоставлять связь.
Безусловно, у нас все есть свои планы, как мы видим развитие. У нас у всех есть еще и социальная миссия. Например, в Лугано отрасль подписала меморандум с Минцифрой, договорились выделить 400 миллионов, позже к этому присоединилась компания lifecell с какой-то своей суммой. 300 миллионов предоставляет «Киевстар» в восстановление инфраструктуры в рамках платформы United 24 безвозвратной помощи. Это не восстановление «Киевстара», это восстановление национальной инфраструктуры, это киберзащита...
Что мы еще делаем, наверное, не столько о восстановлении, сколько о помощи, но мы еще развиваемся в таких социальных направлениях, как бомбоубежища. Уже 1280 бомбоубежищ мы подключили к бесплатному Интернету. Мы подключаем к интернету модульные городки, которые предназначены для временного убежища. У нас уже почти 500 модульных домов, которые мы подключили, предоставляем сервис без оплаты. Сотрудничество с государством у нас очень хорошо налажено, есть несколько координационных механизмов в рамках индустрии, а также в рамках системы национальной безопасности. Все это достаточно хорошо работает, но нужно учитывать, что отрасль все еще прибыльна. Она способна на достаточно быстрое самовосстановление. Безусловно, мы можем инвестировать в развитие, но мы инвестируем в восстановление. Если быть откровенным, то, что нам нужно – это стабильное законодательное поле и частоты (здесь регулятор существенно помогает). На сегодняшний день регулятор выделил нам частоты 2100 МГц и раздал их на равной основе всем операторам (по 5 MHz), они дали во временное пользование частоты 2300 MHz. Мы используем этот дополнительный спектр для повышения качества услуг мобильного доступа в Интернет, для поддержания необходимой скорости для наших абонентов. Это значительно облегчило нашу работу, если быть откровенным.
- Одна из компаний мобильной связи еще перед полномасштабной войной начала перенос оборудования из граничащих с россией областей на запад. В «Киевстаре» пересмотрели подходы к обеспечению безопасности своего оборудования, программного обеспечения, мощностей? Может быть, откроете некоторые секреты?
Если смотреть на национальном уровне: у нас было две площадки национального уровня, мы построили третью на западе, чтобы повысить жизнеспособность и устойчивость сети. Это очень большая инвестиция. Мы начали это делать в конце 21 года, закончили мы только в мае, но мы закончили. Таким образом, мы довольно существенно зарезервировали сеть. Это первое. Мы начали работу по релокации – перенос коммутационных возможностей из зоны риска в более безопасные зоны. У нас было несколько сценариев, мы начали внедрять все сценарии в конце 21 года. Что-то мы успели сделать, что-то не успели, если быть откровенным.
До войны топология сети была построена вокруг областного центра, если упростить: у нас было 24 почти отдельных сетей, связанных национальными, после войны эта топология существенно изменилась. Теперь мы располагаемся ближе к западу. Мы опираемся на риски. У этого есть свои плюсы и минусы: этот региональный подход построен, чтобы минимизировать риск одного региона при потере какой-либо из коммутационных площадок, понимаете. Однако риски войны заставили смотреть нас на эту картину по-другому, мы существенно перестроили сеть. Это большой объем работ, выполненных в последние месяцы. Это физический перенос оборудования, это докупка и расширение оборудования на некоторых коммутационных площадках. К примеру, мы довольно долго работали в Херсоне под оккупацией. Мы были уверены, что нашу сеть можно отключить, но невозможно получить несанкционированный доступ к управлению ею. Мы убрали ключевые коммутационные точки с территории Херсонской области еще до оккупации. У нас была эволюция восприятия угроз. Если бы вы побывали на нашем антикризисном комитете, например, в июле 21-го года, то увидели бы, что компания серьезно обсуждает риски наступления с востока. Только с востока, только с одного направления. Если бы вы сидели с нами в ноябре, мы уже обсуждали несколько сценариев. Мы были уверены, что ничего не будет, но все же как ответственные люди, у которых часть задач: обеспечивать работу бизнеса, учитывая риски, мы начали делать инвестиции и практические шаги по повышению жизнедеятельности сети при разных сценариях.
Об обеспечении безопасности: все «полевые» сотрудники в «Киевстар» обеспечены бронежилетами, шлемами. В каждом региональном центре есть запас пищи, воды. Мы коммуникационная компания, мы зарезервированы несколькими разными коммуникационными приборами, включая Starlink. На каждом региональном сайте есть фиксированный телефон, хотя их не было. Мы их установили до начала войны, где-то в январе. У нас есть спутниковые телефоны. Мы повышали жизнедеятельность, у нас координационные механизмы, у нас были прописаны алгоритмы миграций наших сотрудников на случай войны. В начале года мы выстроили дополнительные сантехнические средства, душевые кабины в наших помещениях. В некоторых наших офисах жили сотни человек месяцами. Это было комплексно: от безопасности работников – до алгоритмов действий. Не все сработало, не все мы могли предвидеть, это невозможно. Однако некоторая часть более чем существенно сработала. Расскажу пример, во львовском офисе где-то в мае сконцентрировали более 100 сотрудников с семьями.
- В связи с военными действиями, миграцией людей, другими обстоятельствами, выросло ли количество жалоб на телефонных мошенников? И как сейчас? Ведется ли работа по усилению безопасности? И речь идет не только о мобильной связи, но и о мобильном интернете.
Бесспорно, характер мошенничества изменился в связи с войной, а именно мошеннические действия, направленные на обычных абонентов, стали наблюдаться гораздо реже, но увеличилось количество кибератак на нашу сеть. Сейчас все же существенно снизилась активность финансовых и микрофинансовых организаций. У людей сейчас другие приоритеты. При этом все еще популярен «Phishing» - это попытка выманить персональные данные, пароли, номера банковских карт и другую важную информацию, открывающую доступ к кошельку человека. Также значительно увеличилось количество DDoS и кибератак на нашу сеть. В общей сложности с начала войны наша команда по кибербезопасности предупредила 77 масштабных DDoS-атак на сеть «Киевстар» и более 2000 фишинговых атак. В прошлом году мы отразили кибератаку в 1,5 Тб/сек. В целом фишинговые атаки выросли на 300%, DDoS-атаки – на 200%, атаки вредоносного программного обеспечения – до 400%.
Новые телеком-угрозы, с которыми мы сталкиваемся во время войны, дополнительно стимулируют нас к развитию. Мы каждый день должны подтверждать свою способность эффективно бороться с разного рода мошенничеством и кибератаками. Мы продолжаем инвестировать значительные средства в развитие человеческого ресурса, программного обеспечения и оборудования. У нас профессиональная киберкоманда, занимающаяся этими вопросами. Мы действенно интегрированы в экосистему обеспечения кибербезопасности, в которую вовлечены все государственные органы и все крупные инфраструктурные игроки, занимающиеся указанными вопросами. В том числе компания обеспечивает соответствие системы информационной безопасности лучшим мировым практикам и национальным требованиям – это подтверждено международным сертификатом по кибербезопасности ISO 27001 и Аттестатом соответствия Комплексной Системы Защиты Информации. Компания также предоставляет консультации по безопасности и продает дополнительные сервисы B2B клиентам, чтобы повысить уровень их защиты.
- В контексте усиления безопасности, хотелось бы узнать Ваше отношение к продаже сим-карт по паспортам.
Я думаю, что это движение в правильном направлении. Безусловно, я надеюсь, что этот процесс будет внедряться постепенно и добровольно, что абоненты будут рады получить преимущества такого подхода. Мы, как оператор, мотивируем их переходить на контрактную форму обслуживания, так как мы можем предоставлять абоненту более безопасное и удобное сервисное общение. Например, замена SIM-карты или восстановление SIM-карты для контрактного абонента – это один шаг, в то время как Prepaid-абонент должен доказать, что это его SIM-карта. Это не удобно для абонента, но мы вынужденно внедрили ряд «anti-fraud»-мер, чтобы предотвратить кражи Prepaid-карт. Поэтому, с моей точки зрения, это правильный шаг, мы его поддерживаем и даже стимулируем. Сегодня линейка тарифных планов для контрактных абонентов имеет преимущества, но если абонент желает остаться на предоплаченной форме обслуживания, для того чтобы повысить уровень своей безопасности, мы всегда рекомендуем зарегистрировать SIM-карту на паспорт.
– Какие новые услуги готова предоставлять компания?
Мы делаем стратегическую инвестицию в рынок цифрового здравоохранения. Через сотрудничество с компанией HELSI мы будем строить цифрового оператора, который будет развивать отрасль цифровизации здравоохранения. У нас очень большие планы масштабировать этот бизнес через дополнительные инвестиции, развитие сервиса.
- Как Вы видите будущее мобильной связи и мобильного интернета в Украине? Речь идет не только о том, что сеть должна покрыть всю Украину и каждый уголок, но и новые технологические решения для клиентов.
С моей точки зрения, есть два таких вектора. Сейчас развивается большое количество цифровых услуг. Украина хорошо оторвалась от многих стран. Почему мы пошли в цифровую медицину? Это индустрия, где ничто не решено окончательно, то есть это индустрия, которую ожидает большой рост в ближайшие 10 лет. Здесь будут формироваться рынки, новые услуги. Я считаю, что есть достаточно много рынков, которых ожидает такой же рост, например, e-education, страхование – то есть доступ к страхованию в один клик должен появиться.
У нас есть цель – привлечение клиентов. Нам бы хотелось, чтобы клиенты от оператора получали не только базовые телеком-сервисы, но и дополнительные цифровые сервисы, облегчающие их жизнь. Мы это очень хорошо видим на примере B2B-сегмента, он опережает B2C-сегмент (массовый), существенно опережает. То есть, у нас в сегменте крупных клиентов уже более 40% пользуются чем-то, кроме телеком-сервиса «Киевстар».
Павел Ковальчук, Елена Архипова
