Голубовская об обнаружении штамма “Дельта” в Украине: взяла образцы, и сама отвезла в лабораторию

КИЕВ. 24 июня. УНН. В Украине официально подтверждено обнаружение штамма коронавируса “Дельта”, вызвавшего сильнейшую вспышку эпидемии в Индии. Правительство уже ужесточило правила въезда в Украину из четырех стран: приезжающие из Индии, Великобритании, РФ и Португалии должны иметь негативный тест на коронавирус. В МОЗ обещают разработать и внедрить ряд защитных мер. Но пока на фоне общего снижения числа заболевших в Украине сокращают финансирование и сворачивают ковидные стационары. О готовности к встрече с новым штаммом, о том, как именно были обнаружены первые официальные случаи, а также об отличиях этого варианта вируса от предыдущих эксклюзивно УНН рассказала заслуженный врач Украины, главный инфекционист Ольга Голубовская.

— Ольга Анатольевна, секретарь СНБО заявил, что в Украине уже обнаружено два случая штамма “Дельта”, скажите пожалуйста каким образом Украина это обнаружила? Если вы знаете, как он попал в Украину? И что нас ждет дальше?

Интересный вопрос в том плане, что уже давно говориться об этом штамме в средствах массовой информации, в профессиональной среде. Мы с вами знаем, что 15 июня CDC (Центр по контролю заболеваемости США) внес этот вариант в список таких, который вызывают озабоченность. Они его долго изучали, долго мониторили и всё-таки внесли, потому что он обладает рядом неприятных особенностей.

Естественно встает вопрос, сами видите ежедневные сообщения о том, что в новых странах он появляется. Уже и ВОЗ позавчера заявила, что он доминирует во многих странах. И конечно же, я понимаю, что нам нужно тоже вовремя выявлять. В эпидемиологии главное в противодействии инфекционным болезням вовремя выявлять. Поэтому естественно у меня была определенная настороженность и когда я смотрела пациентов по клинической картине и эпидемиологическим данным, я заподозрила, что вероятно это может быть Delta-штамм. Вы видите какое сейчас резкое снижение заболеваемости, клиники закрываются, полупустые стоят отделения. Это конечно слава Богу, но плохо, если под эту ситуацию быстренько могут лишить финансирования ключевые инфекционные стационары в Украине, меня это всегда беспокоит. Потому что, честно говоря, уже надоело за этот год с таким надрывом работать всем и исправлять какие-то ошибки, которые были за последние годы сделаны в области противодействия инфекциям. Когда, я заподозрила что вероятно это может быть “индийский” штамм — Delta, то через СНБО обратилась к директору Института молекулярной биологии и генетики, профессору Михаилу Тукало с просьбой определить вариант вируса. Эти больные лежали на тот момент в одной из частных клиник города Киева, и чтобы не терять время, потому что это было перед праздниками, я набрала материал и отвезла его в институт.

— Сама в своей машине?

Сама в своей машине. потому что вопрос надо было решать быстро. Своевременность и быстрота реагирования в нашем деле очень важна всегда: как в противодействии инфекциям, так и в постановке правильного и полного диагноза.

— То есть, это было в прошлую пятницу?

Да.

— Когда все наши чиновники награждали медиков вы между награждением успели посмотреть больных и при этом ещё набрать материал и отвезти его лично?

Почему-то я была почти уверена, что там это (штамм Delta — ред.) и будет. Почему это важно?.. Я ж прекрасно понимаю, что пока не будет официального подтверждения случаев никто ничего делать не будет.

— Официальное подтверждение. Каким образом оно было получено? Институт молекулярной биологии и генетики отправлял эти образцы куда-то за границу?

Нет, они проводят такие исследования у себя, них есть такие возможности.

— Ольга Анатольевна, но вчера глава комитета здравоохранения ВР Михаил Борисович Радуцкий заявил о том, что Украина не имеет технической возможности секвенировать вирус и определять Delta-штамм. Объясните каким образом они могли это сделать или чего-то не знает глава комитета?

Наверное, он не владеет полной информацией по этому вопросу, возможно потому, что Институт относиться к системе Национальной академии наук Украины. Я знаю, что у нас к сожалению, в вопросах противодействия инфекционным болезням мало кто владеет цельной картиной. Радует, что Украина сегодня имеет возможности секвенировать эти геномы.
Помните, когда возник “британский” штамм? После январского затишья пришёл совсем другой вариант вируса, совсем другая болезнь и мы, как клиницисты это видели с первых случаев, писали об этом, учились лечить по-новому, а наши структуры официальные, которые отправляют в референс-лаборатории разных стран материалы от наших пациентов получили результат, наверное, месяца через полтора после того как у нас уже все горело. И тогда первые случаи тоже были обнаружены практически случайно, и сейчас это тоже чисто дело случая.

Я постоянно говорю об одном и том же, мне уже даже иногда неудобно повторять уже сотый раз: в инфекционной патологии самое главное это готовность к инфекциям. То есть должно быть заранее прописано: появился этот Delta-штамм — значит надо срочно менять нормативные документы, давать рекомендации всем врачам, включая врачей первичной медико-санитарной помощи. На что обращать внимание, что спрашивать у пациентов. Ведь самое главное это первые случаи болезни. Они главные почему? Потому что, во-первых, нужно отслеживать первые контакты, для того чтобы смягчить распространение болезни. Когда уже все горит делать что-то абсолютно бесполезно. Второе, почему важно, потому что необходимо вводить общегосударственные мероприятия, как сделала страна после заседания СНБО где мы долго очень сидели сегодня (23 июня —ред.) и все обсуждали. Я хочу еще раз подчеркнуть, что роль СНБО в ситуации, связанной с COVID-19, трудно переоценить. Они первые создали штаб, когда еще не было его в Минздраве в прошлом году. Все их решения очень правильные и самое главное, что мне очень нравиться, они вернули в качестве консультантов лучших специалистов по биобезопасности, таких, как Наталья Алексеевна Виноград. Она сегодня (23 июня -ред.) сделала такой фундаментальный доклад... Я уже забыла, когда такие глубокие выводы слышала. Вы же понимаете, что это обнаружение, вот этих людей, это не значит, что они первые. Понятное дело, что этот вирус и раньше был у нас в Украине. Но вы видите, что сейчас нет роста заболеваемости, мы сейчас внизу. И важно именно в этот момент уловить, и еще лучше если бы мы еще раньше это сделали.

— Сейчас проводятся какие-то эпидемиологические мероприятия с контактными?

Там кстати очень интересные истории. Мы тоже этот вопрос обсуждали, и я очень надеюсь, что именно будут хорошо проработаны контакты этих двух людей. И дальше, я очень надеюсь, что семейные вспышки будут выявлять вовремя. Вы же вспомните как было у нас в январе. Все было тихо, спокойно, а потом очень быстро раз и за неделю уже все...
Но самое, что меня беспокоит, то что мы находимся в состоянии хронической недореформы в которой никто нечего не понимает. Национальная служба здоровья занимается финансированием, больше их ничего не интересует. И я понимаю, у них другие задачи. А у нас тут своя жизнь, свои реалии. И пускай было бы про деньги, все прекрасно понимают, что надо экономить, что денег нет. Но когда хаотично этот процесс происходит, то последствия обязательно будут плачевными. Например, дают финансирование тем лечебным учреждениям, где заведомо качество оказание медицинской помощи в частности больным с COVID-19 будет гораздо хуже, потому что помощь будут оказывать непрофильные специалисты. При всем моем к ним уважении, они не могут глубоко знать проблему, связанную с инфекционными болезнями, как я не знаю глубоко проблемы, связанные с их специальностью. А у нас на сегодняшний день самая главная угроза — это угроза потерять лучшие инфекционные стационары, а в этих лучших стационарах работают лучшие специалисты, задача которых вовремя поставить диагноз. Я на всех уровнях говорю: вы что делаете? Вам скоро некому будет диагноз поставить. Это же надо понимать философию этой специальности, надо уметь с больными разговаривать, в конце концов надо хотя бы знать названия болезней, которые сейчас люди привозят. Лихорадка Западного Нила, или Чикунгунья, или Денге, или еще что-то. Все это привозиться в Украину...

Очень интересная история была как был поставлен первый диагноз болезни Эбола в Западной Африке, если вы помните вспышка трагическая 2014-2015 годов. В Гвинеи и Либерии работала миссия ВОЗ по малярии, и когда возникли первые случаи заболевания, то все думали, что это малярия. И уже когда ситуация начала выходить из-под контроля и пошло распространение в новых странах, тогда только обратились к специалисту по особо опасным геморрагическим лихорадкам в Женеве, имя его не разглашается. И он даже, не выезжая в очаг поставил диагноз. Так вот я и говорю, вам же диагноз не будет кому поставить, нельзя так со специалистами обращаться. Посмотрите во что превратилась система нашего противодействия инфекционным болезням, мы встретили коронавирусную инфекцию без эпидемиологов. У нас в очагах работать элементарно некому сейчас. И большая заслуга нашего министра (в 2020-2021 годах - ред.) Максима Степанова не только то, что мы протоколы сделали, о чем мы неоднократно говорили. В этом году впервые 28 человек идет готовиться именно по специальности эпидемиология. Шесть лет не выпускали вообще. Да, 28 человек эпидемиологов на всю страну — это кот наплакал. Но это лучше, чем вообще ничего. Согласитесь.

— Я соглашаюсь, но я не могу согласиться с другим: Почему после того как на СНБО было рассказано о том, что два официально подтверждённых случая, только после этого собирается Кабмин, только после этого начинается внедрение ряда ограничительных мер для граждан, прибывших из Республики Индия, Великобритании, Северной Ирландии, Российской Федерации, Португалии. Скажите мне, пожалуйста, зачем еще две, максимум три недели назад, Кабмин отменил ограничительные меры для граждан Индии? Очень похоже на то, что правая рука не знает, что делает левая. Мы живем полтора года в состоянии пандемии, видим, что происходит в Индии и смягчаем для прибывших граждан карантинные меры, почему?

Понимаете, дело все в том, что у нас к сожалению, полностью потеряно управление в стране. Вы все правильно сказали, у нас правая рука не знает, что делает левая рука.

Я, наверное, уже всем надоела, но скажу еще раз. Когда уничтожали СЭС людей, ввели в обман элементарно. Сказали, что там все брали взятки, но они же не сказали, что в СЭС работали эпидемиологи, которые работали в очагах, они справки не выписывали, а работали в очагах, проводили эпидемиологическое расследование. А эпидемиология — это наука, в том числе и прогнозирование... Есть определенные закономерности развития эпидемиологического процесса. Как есть закономерности развития инфекционного процесса. Я их понимаю и всегда говорю, вы приказами Минздрава не можете нивелировать те закономерности, которые миллионами лет отработаны природой. Я же говорила эпидемиологи — это люди, которые не только в очагах работали, они писали планы готовности. В этих планах готовности было все написано, какой материал, у кого брать, как работать с врачами, как запаковывать этот материал, куда его поставлять, каким транспортом. Мы отрабатывали, я помню, и это очень сложный процесс. Когда мы отрабатывали по Эболе, мы проходили учения бесконечные. Я помню когда была вспышка Эболы в Западной Африке, тогда еще санитарная-эпидемиологическая служба была, специалисты были. Вы помните какую войну устроили противочумному институту в Одессе с лучшими специалистами? Там же война не на жизнь, а на смерть была. Все это время проводилась системная, масштабная война со всей профессиональной средой. Вот и все...

По Эболе, тогда еще была СЭС, мы отрабатывали. Я была в отпуске, меня отозвали из отпуска, мы полтора месяца каждый день сидели в министерстве со всеми службами. Аэропорты, транспорт речной, морской, какой хотите, и мы анализировали документы, которые выпускались в Центре по контролю заболеваемости США, ВОЗ, решали, что нам тут делать если будет завоз случая. Мы в Одессу выезжали и проводили учения, в Киеве проводили учения. В конечном итоге, когда нам привезли подозрение на Эболу, я вам скажу тоже была очень напряженная ситуация несмотря на то, что было все отработано до мелочей, путь отработан — кто куда заходит, выходит. Врач, который контактирует с больным, он же с ним остается. Он никуда не выходит, он не может, он потенциальный инфицированный. Тогда мы сработали так, что у нас даже была миссия ВОЗ по имплементации международных медико-санитарных правил, через год они приезжали и говорили, что будем ставить Украину в пример, как сработали относительно тихо и спокойно. Сейчас никто ничего не знает, все хаотично.

Почему, я была на целена на то, что нужно ситуацию как-то подтолкнуть вот такими какими-то действиями, а иначе мы опять окунемся в полный сумасшедший дом, а уже люди не выдерживают физически.

— Мы в этом сумасшедшем доме как-никак уже находимся полтора года практически...

А какое наказание получил люди, которые в этот хаос нас окунули? Они пошли руководить
министерством. Это такое наказание.

— Давайте разберемся, что было бы если бы Вы, как человек-сканер, а о вас и такие легенды ходят, интуитивно, не заподозрили как профессионал, что вот тут может быть Delta-штамм? Если бы Вы в пятницу, предпраздничный день не подняли на уши, как Вы умеете, полстраны, не посадили себе в машину эти образцы и не повезли в ручках их лично. То есть люди бы выздоровели, а оно бы дальше поползло?

Обнаружилось бы позже. Рано, или поздно обнаружилось. Я вам говорю мы обнаружили “британца”, когда уже захлебывались в клинике, мы уже лекции читали бесконечные врачам, и говорили, что вы знаете, что это уже совсем другая болезнь. Я еще жаловалась, что пришлось переучиваться самим и докторов переучивать, уже все горело, а сейчас не горит. Поэтому сейчас начались хоть какие-то ограничительные мероприятия, у нас отпускной сезон, все ринулись отдыхать, причём и в те страны, где возможно перемешивание различных вариантов вируса и возможны завозы в нашу страну. Поэтому, радует, что уже какие-то барьеры установлены.

У нас дальше нет понимания о том, кто должен сейчас работать в очаге, кто должен проработать контакты, кто должен куда отвезти материал от больных. Исходя из этого у меня очень простой вопрос. Изначально нынешний министр здравоохранения был главным санитарным врачом, который должен был все это прописать, он не прописал, за что пошел на повышение. А что мы будем делать дальше? Мы так и будем в хаосе? Когда начнем захлебываться, начнем звать волонтеров, брать деньги из очередного “ковидного” фонда?

Я тысячу раз говорила и еще раз повторяю, у нас сейчас в системе противодействия инфекционным болезням полнейший хаос. У нас до сих пор на законодательном уровне не прописана процедура проведения эпидемического расследования. А зачем нам тогда в стране санитарный врач главный? Зачем эти должности пустые, не имеющие под собой ничего? Вернули эти должности для того, чтобы хотя бы координировать какие-то действия. Я человек, который всю жизни работала в этой системе. Вы ж понимаете, что государственная машина очень вязкая. А контакт с ответственными лицами должен быть постоянный, в том числе и телефонный. Раньше была норма — если подозрение на опасное инфекционное заболевание, в течение 40 минут должен быть извещён премьер-министр. И когда у нас в Александровскую больницу привезли подозрение на Эболу, главный санврач, тогда Святослав Протас, мне звонил и уточнял информацию, ведь страна должна об этом извещать весь мир. А я тогда была главным внештатным инфекционистом, сейчас в нашей стране нет такой должности. Мы, наверное, единственные в мире такие. Вот мы посидели, поговорили, что-то будет сделано, ... надеемся, что что-то будет...

— Я реально не понимаю зачем Кабмин несколько недель назад отменил ограничительные меры для приезжающих граждан Индии, это была подача МОЗ, можете пояснить логику такого шага?

Что я могу вам сказать? Ну полный непрофессионализм. У нас профессионалы остались, но их же никуда не пускают, их же изолируют от всего, с ними не советуются, как положено. От случая к случаю, или, когда нужно спасать ситуацию, тогда вынуждены уже. Профессионалов традиционно не любят в нашей стране, их ценят в других странах, куда мы все время идём, но своим путём.

И мы не против реформы, мы против бездумных реформ. Потому что исправлять потом ситуацию все равно приходиться на горбу тех врачей, которые загибаются в этих стационарах. В Китае все тихо и спокойно, правда и в Сингапуре все тихо и спокойно... Сингапур, Южная Корея, но если там возникает хоть один случай, то, во-первых, они обнаруживают этот случай.

- Мы обнаружили новый штамм благодаря Вам. Дальше что? У вас есть информация пошел ли уже работать кто-то с контактами?

Я же не главный санитарный врач, но мы обсуждали, и мы уже говорили, что самое главное сейчас отработать вот эти два случая. В конце концов вообще начать, но опять-таки вы представляете в такой ситуации сейчас все это будет на общественных началах. Любой эпидемиолог может отказаться выходить в очаг, потому что нигде не прописана эта процедура. Но они пойдут, потому что профессионал не может иначе, он наоборот хочет что-то сделать. Должна быть вертикаль, и никакой децентрализации, которую нам придумали со своими законопроектами по общественному здоровью, где нужно децентрализовать системы противоинфекционной защиты. Когда начался вот этот хаос, вы помните, как мы из Китая забирали своих соотечественников и что там творилось в этих Новых Санжарах, кстати в которых за месяц до этих событий ликвидировали лабораторный центр. И пока туда не заехали специалисты эпидемиологи из Министерства внутренних дел там тоже в кучу это все никто собрать не мог. И когда, в том числе приехала Колос Лариса Антоновна — известный эпидемиолог. И надо отдать должное руководству МВД, что они эту вертикаль сохранили.

— Так давайте передадим противоинфекционную защиту в ведение МВД, так хоть порядок будет?

Я ж только за, но вы же понимаете, что все зависит от политической воли страны, от руководителя, от понимания. Я до сих пор реформаторов наших понять не могу. Пытаюсь их понять, ведь никто из нас не стремится на какие-то должности, никто не стремится подорвать чей-то авторитет. Они же сами свой авторитет подрывают, правда же? А мы стремимся сохранить жизни людей, и я просто уже знаю, что на исходе силы и у медработников. Тяжело во многих странах, но во многих странах нет такой нищеты среди врачей.

Поэтому сколько можно требовать высокой морали и бесконечной работы от людей, которые находятся на грани бедности? И мне очень жалко больных. Вы знаете, у меня очень большая практика. Ко мне люди обращаться самые разные, и я вижу какие проблемы у людей на разных уровнях их социального положения. Я ж говорила уже в интервью неоднократно, что извините, эти реформаторы думают, что они найдут себе возможность лечения, а самые большие трагедии будут касаться простых людей. Поэтому, почему они так противятся элементарным, здравым рассуждениям, я просто совершенно не могу понять. Если речь идет только о том, что кто-то взял какой-то грант и под этот грант понабирали людей, которые ничего в системе не понимают, и такой хаос создали. Вы увидите, что мир пересмотрит свои системы противодействия. В 2019 году New York Times была огромная статья, которая называлась “Страшная нехватка врачей инфекционистов”. И тогда им не нужна была особо эта специальность, они ликвидировали эпидемии, у них нет такого количества больных с туберкулезом. А у нас такая парадоксальная в стране ситуация, на что выделяется больше всего денег и донорских, и государственных, тех инфекций у нас больше всего идет распространение. Потому что туберкулез — лидируем, мультирезистентный туберкулез — лидируем, гемоконтактный гепатит на первых местах тоже в Европе. И еще лидируем по общему количеству, темпам распространения, мультирезистентного туберкулеза даже среди детей. Это же говорит о там что, наверное, какие-то системные вещи делаются неправильно. И я не хочу думать, что они специально системно это делают, чтобы мы утопали в разных эпидемиях. Поэтому страны где очень неблагополучная ситуация с инфекционными болезнями, они должны создать системы противодействия свои. Это не такие большие деньги. Нам постоянно говорят, что это очень дорого. Мне говорили, что такого (системы защиты — ред.) нет в Европе, нет в Америке.

И мы смотрим на Европу и Америку, а они оказались одними из самых пострадавших (от коронавируса — ред.). Думаю, они будут все это пересматривать.

Когда мне говорят, что это дорого, да послушайте, а вот эта вся ситуация вам недорого? А сколько людей похоронено, это не дорого? Вы посмотрите на благополучные страны, они спокойно себе здравствуют, у них рост ВВП, у них никто не умирает массово. Тысячу раз говорили, заберите коррупционную составляющую и оставьте нам вертикаль. Я очень надеюсь в этой ситуации, что в том числе СНБО отстаивает наши позиции и слышит специалистов. Но это уже не шутки потому что, во-первых, мы еще не прошли эту ситуацию и будут еще новые варианты вируса. Я не хочу думать ни о чем плохом. Я вообще оптимист по натуре. Хотя честно говоря некоторые наши керманичи все меньше и меньше оставляют поля для оптимизма. Но если анализировать ситуацию с коронавирусом с марта прошлого года, то каждая вспышка была тяжелее предыдущей. При том гораздо тяжелее. И мы сейчас видим, что в Санкт-Петербурге, в Москве, что в Индии было. И закончиться эта коронавирусная инфекция, потому что ничто не вечно, закончиться эпидемический процесс и придет новая пандемия. О чем уже предупредила ВОЗ, предупреждала уже несколько раз. Последний раз на 74 сессии Всемирной Ассамблеи, которая вот только закончилась. Я это к тому, что вменяемые страны, и вменяемые руководители, они понимают это и уже можно было давно исправить эту ситуацию.

— А в связи с новоявленными штаммами, что делать будем? Что делать украинцам? Им пересмотреть свои отпускные планы? Им сейчас бежать прививаться? Сохранит прививка их здоровье?

Я тогда скажу об особенностях Delta штамма, почему ее внесли в перечень вариантов, вызывающих озабоченность. Первое, это варианты, которые частично ускользают от поствакцинального иммунитета, так и после перенесенного заболевания. Это штаммы, которые гораздо больше контагиозные, заразные. В три раза этот штамм заразней чем обычные штаммы. Это говорит о том, что может быть быстрая потребность в больших количествах госпитализаций. Вирусная нагрузка более бурно нарастает в первые несколько дней: очень высокая температура тела. Чаще диарейный синдром, чаще возникают катаральные проявления в виде насморка. Это не очень было характерно для предыдущих штаммов. Это штаммы, которые труднее поддаются терапии. Все то же, что было с “британским” штаммом. “Британский” штамм тоже был внесённый в список вызывающих озабоченность.

Чаще болеют дети, много случаев 12-20 лет, больше, чем у прошлых штаммов. Поэтому мы обсуждали готовность детских стационаров тоже, в том числе. Ряд неприятных особенностей.

Что делать украинцам? Отпуска не отменять, но нужно защищаться. Нужно, чтобы человек был иммунный. Если он переболел и имеет антитела, то прививаться через 3-6 месяцев, если антител нет, то прививаться однозначно, кроме индивидуальных особенностей. Я говорила и говорю, самое главное для людей, они должны защитить сами себя. Поэтому, когда идут рассуждения о коллективном иммунитете, вы знаете моё мнение, по этому поводу я уже говорила, то это что-то такое, из области фантастики, но это совсем не то, что представляют люди себе, что вот коллективный иммунитет. Все переболеют. У нас уже переболело достаточное количество людей. Появляются новые варианты, которые ускользают от иммунитета.
Люди, особенно группы риска, они должны знать две вещи: первое, они должны иметь иммунитет. Сейчас, я уже сказала, что ускользают и от вакцинных штаммов. Сейчас, еще изучают разные вакцины по-разному. Но опят таки мы с вами знаем, что T-клеточный ответ при этом заболевании достаточно хороший, сильный и мы его не оцениваем, мы оцениваем только антитела, а это не весь иммунитет. И второе, что должны знать люди, особенно из групп риска, что они должны при первых клинических симптомах вовремя обращаться к врачу. Третье, что надо знать, что дистанцирование и ношение масок в местах, где большое количество людей надо будет еще соблюдать. Потому что, когда пойдет рост заболевания, надо понимать, что тяжесть течения, это, в том числе дозозависимый процесс. Поэтому, даже если вы получаете просто чуть меньшую дозу, а маска минимизирует риски, то все шансы на более легкую форму течения болезни. Кстати, все ж помнят эти страсти по масках: на кого надо одевать маски, на кого не надо, это ж полгода обсуждали, это же просто мир сошел сума.

И в общем, спасайтесь и готовьтесь к ограничениям. Да, пока вот так, но по-другому нельзя. А доктора, как бы им сложно и тяжело не было, как бы система не вытесняла специалистов, всегда будут оказывать помощь и стоять возле постели больного. Это то, что мы выбрали своей жизненной дорогой и ни одни реформаторы нас не заставят перестать помогать тем, кому мы нужны