КИШИНЕВ — КИЕВ. 20 февраля. УНН. 2 марта, в Кишиневе состоится межпарламентская встреча представителей Молдовы, Украины и Грузии. Участники не только подведут итоги, но и обсудят общие угрозы и вызовы. В частности, это — оккупированные территории, пропаганда, влияние России в ключевых сферах и вмешательство во внутренние дела. Спикер молдавского парламента Андриан Канду рассказал в интервью УНН, что по итогам этой встречи будет подготовлена резолюция, которая положит старт новому общему подходу Украины, Молдовы и Грузию по противодействию внешнему врагу.
— Недавно молдавский парламент принял Декларацию о вмешательстве во внутренние дела Молдовы и поднимался вопрос о влиянии РФ, как на информационную безопасность, так и на политические вопросы. В ходе обсуждения депутаты прямо утверждали, что в РМ есть партии, которые финансирует Россия и о необходимости прекратить это. Стоит ли ожидать после принятия декларации каких-то конкретных шагов?
— Прежде всего нужно понимать, что в этом году у нас парламентские выборы. Мы ощущаем, что Россия увеличивает свое влияние, свою активность, давление на правительство. Также мы видим, что их поддержка некоторых партий увеличивается в этом году. С одной стороны, это и финансовая и не только поддержка пророссийских партий, а также через использование телеканалов, медиа, аффилированных с Россией, например, агентство Sputnik и многие другие. Во-вторых, у нас есть информация об активизации спецслужб Российской Федерации тут у нас, третье — мы видим увеличение активности российских военных в Приднестровье, где они очень часто проводят военные учения, в том числе совместно с, так называемыми, приднестровскими военными. Все эти пласты пропаганды мы ощущаем все сильнее и сильнее. Это вынуждает нас быть более бдительными и осторожными в отношениях с Российской Федерацией. Еще с прошлого года у нас постоянно происходили инциденты с Россией — прежде всего это началось с дела о “Ландромате”. Через молдавскую банковскую систему было “отмыто” 22 миллиарда долларов США. Расследование установило, что эти деньги пришли из России и источником этих денег были российские секретные службы. Когда наши органы начали проводить расследование, глубже и глубже вникать в детали, были арестованы некоторые люди, включая одного в Киеве — господина Платона, Россия начала действовать. Они стали запугивать и действовать оскорбительно в отношении молдавских официальных лиц, которые либо находились на территории России, либо туда направлялись — это происходило в отношении членов правительства, членов парламента, представителей следственной группы. Их задерживали в аэропортах, действуя ненадлежащим образом. Плюс, я бы сказал, очень грубое заявление прозвучало от вице-премьера министра Рогозина [Дмитрий Рогозин]. И продолжать терпеть эти обстоятельства мы не можем. Мы начали предпринимать некоторые шаги. Сперва мы были вынуждены выслать пять российских дипломатов, во-вторых, мы объявили господина Рогозина персоной нон грата и в-третьих — это законодательство по борьбе с российской пропагандой.
Мы никогда не рассматривали варианта полностью запретить российские телеканалы, потому что некоторый контент, который ретранслируется в Молдове, наши граждане очень любят — это развлекательные передачи, фильмы. Мы не хотим закрывать российские телеканалы, мы просто хотим быть уверенными, что нашими гражданами не будут манипулировать токсичными фейковыми новостями, которые распространяются через ток шоу, новостные передачи, программы военного содержания — это все теперь запрещено новым законом. В ответ на наш закон, Госдума РФ приняла решение в середине января, обвинить нас в действиях, направленных против Российской Федерации и ее интересов, что не соответствует действительности. Мы объяснили, почему такое решение было принято с нашей стороны и на это у нас были основания. И в качестве реакции действия Госдумы, молдавский парламент принял решение продемонстрировать и напомнить всем, почему мы это делаем — противостоим российским спецслужбам, российским военным, финансированию партий, распространению пропаганды. Это решение не имеет правовых последствий, но касается различных органов власти. Власти Молдовы должны выстраивать свою политику исходя из этой декларации и взаимоотношения с Российской Федерацией также будут учитывать политические заявления нашего парламента. Так что, если вы меня спрашиваете о непосредственных последствиях декларации и, что мы ожидаем — это не закон, он не имеет правовых последствий, это политическое заявление и важно продемонстрировать всем нашим партнерам, включая Россию, что Молдова хочет, чтобы ее уважали.
Мы не стремимся к открытому противостоянию, к войне с Россией, но российским властям, особенно некоторым представителям стоит понять, что мы ждем уважения к себе и к нам нужно относиться, как равному партнеру и пора начинать задумывать о конструктивной кооперации. Мы больше не намерены терпеть отношение, основанное на санкционированных оскорблениях и обвинениях только по той причине, что мы стремимся быть ближе к Европейскому Союзу и стать частью европейской семьи. Это же происходило и когда мы подписывали Ассоциацию с Евросоюзом — Россия ввела эмбарго (на молдавские товары, экспортируемые в РФ — ред.). Это не конструктивное поведение и взаимоотношения между двумя странами-партнерами.
— Вы говорите, что это политическое заявление должны услышать не только в России, вы с этим обращаетесь и к своим европейским коллегам?
— Да. Мы хотим всем показать, что требуем к себе уважения, когда выстраиваем отношения с любой страной, включая РФ. Мы ожидаем правильного поведения к себе, но и всем стоит понимать с какими вызовами мы сталкиваемся в сфере безопасности, в сфере экономики, с Приднестровьем, с пропагандой — как и у вас с этой точки зрения — ситуация в Крыму и в Восточной Украине. Так что должно быть понимание, какие есть проблемы во всем регионе, включая Молдову. С этой целью через две недели, 2 марта, в Кишиневе мы организовываем парламентскую конференцию совместно с украинской Верховной Радой, грузинским парламентом и авторитетной организацией из США — Atlantic Council. Здесь, в Кишиневе на международном уровне мы будем обсуждать вызовы, с которыми сталкиваются наши страны, включая угрозы, которые исходят и со стороны Российской Федерации.
— На выборах президента РФ, которые пройдут этой весной, откроются участки и в Молдове (Согласно данным ЦИК РФ, наибольшее количество заграничных участков в Казахстане и в Молдове — ред.), притом 24 из 27 в оккупированном Приднестровье, в то время, как даже в США — только четыре. Интересно, что в Штатах российская диаспора в разы больше всей численности людей Приднестровья, а не только граждан РФ, находящихся там. Как вы это прокомментируете?
— Прежде всего, это такая политика РФ. Таким образом они сохраняют контроль на определенных территориях — не только посредством своих “администраций”, армии, но и также используя население. Если посмотреть на цифры, у нас в Приднестровье разнообразный этнический состав — там есть украинцы, даже больше, чем русских и большая часть молдаван. Так что это, конечно, немного странно видеть, что внезапно за несколько лет у нас там появилось такое количество российских граждан. Это выглядит, как будто, Российская Федерация в этом вопросе действует, предлагая выгоду, включая финансовую, для тех, кто получил российское гражданство. У них есть система поддержки российских граждан — пособия, дотации, выплаты. Это говорит о том, что у России есть стратегия для этих людей. Причины могут быть разнообразные: во-первых, использовать в будущем этих людей, для такого сценария, как это произошло в Украине, в Крыму (“референдум” 2014 года — ред.), когда они аннексировали территорию из-за того, что якобы там много российских граждан или использовать в выборах — или манипулировать этими людьми во время выборов, что гораздо легче. Так, что уверен, что это умышленная политика со стороны России, чтобы раздать гражданство людям, проживающим в Приднестровье, а потом претендовать там на какую-то ведущую роль.
— В тоже время в Крыму, во время выборов не будет международных наблюдателей, представители украинских властей уже заявили, что обратятся в ПАСЕ по факту незаконного открытия участков Россией на полуострове. Как в вашем случае звучит позиция международных организаций, будете ли вы по факту проведения на вашей оккупированной территории выборов РФ делать какие-то заявления? Возможно, такие действия были бы эффективнее совместно с Украиной и Грузией?
— Традиционно, мы никогда в это не вмешивались. Я бы не сказал, что нас поддерживали лучшим образом, но мы не вмешивались в выборы в Российской Федерации, когда они организовывали различные участки в Приднестровье и на подконтрольной территории Молдовы. Потому, что мы всегда уважали партнерские отношения между нашими странами. Конечно, некоторые вещи со временем изменились и сейчас у нас очень напряженные отношения. Скорее всего, мы не будем вмешиваться и в этот раз. Мы могли бы, возможно, и должны были бы. Сейчас идет организация и подготовка и мы не хотим ограничивать права тех, кто будет голосовать. На сегодня это может обернуться слишком большой эскалацией конфликта, если мы вмешаемся. Так что мы будем всячески способствовать, несмотря на то, что мы не признаем, что эта территория отделена от Молдовы. Пойти по такой логике — будет разумно. Конечно, как-то слишко много там российских граждан, но пока мы не будем принимать никаких решений это останавливать и обвинять в чем-то. Давайте посмотрим, как это будет проходить.
— Украинские власти обращались к вам с какими-то предложениями совместных усилий или действий в вопросе оккупированных территорий? Как Конституционные суды наших стран работают в альянсе — могут быть другие совместные коалиции, скажем, на уровне реинтеграции?
— Однозначно, между Молдовой и Украиной сейчас самые лучшие взаимоотношения, каких раньше еще не было. И мы сейчас очень поддерживаем друг друга в различных международных организациях, на двустороннем уровне и в международном формате. К примеру, Совет Европы — мы всегда голосуем вместе с Украиной и осуждаем агрессию Российской Федерации в Крыму и на Донбассе. У нас также есть от наших коллег с Рады просьба не поддерживать, к примеру, проект строительства газовой трубы “Южный поток”, не признавать выборы, которые были в Крыму, у нас есть общие виденья и подходы на уровне Совета Европы.
Более того, во время предстоящей конференции, все три страны: Молдова, Украина и Грузия, скорее всего, утвердят резолюцию, о совместной работе в разработке политик и более эффективного сотрудничества против Российской агрессии. Мы говорим о сотрудничестве в оборонной сфере, мы говорим о сотрудничестве в энергетическом секторе, о политической поддержке в других секторах, включая все, что входит в понятие реинтеграция территорий. После этой конференции мы выйдем на новый путь, на новый уровень отношений между Украиной, Молдовой и Грузией, синхронизировав наши повестки, действия и будем работать вместе ради общих возможностей.
— Другой наш общий сосед — Румыния усиливает свою роль в вопросах региональной безопасности. Об этом шла речь и на последней парламентской ассамблеи НАТО в Бухаресте в конце прошлого года. Как раз сейчас, и молдавские, и украинские военные находятся там на учениях. Как вы оцениваете роль Румынии в вопросах безопасности региона?
— Я думаю Румыния играет очень важную роль, и эта роль будет становиться все значительнее и значительнее для нашей безопасноси, так как она и член НАТО, и член Евросоюза. К тому же, в Румынии расположены важные военные объекты США. Возможности совместных учений наших армий в Румынии очень целесообразно. Очень полезно, что наши вооружённые силы проводят совместные тренировки — нам нужно больше такого опыта, больше технологий, больше знаний. И, я думаю, НАТО, Румыния, и США в конкретном случае, могут сыграть важную роль в Черном море, в том числе с при нашем участии — это не оборонная стратегия, но это хорошая возможность становиться сильнее. С точки зрения военных учений, технологий, логистики, Румыния может оказать огромную поддержку.
— В Молдове сейчас ведет активную политическую деятельность экс-президент Румынии Траян Бэсэску и недавно он пообещал внести на рассмотрение парламента инициативу об объединении Молдовы и Румынии, при этом и в молдавский, и в румынский парламент. Как вы воспринимаете такие предложения? Стоит ли ожидать следующих инициатив от господина Бэсэску в отношении Украины?
— Однозначно, эта риторика не коснется Украины. Это — не об Украине. Да, исторически, есть некоторые вопросы вокруг Буковины, которая была частью Румынии, но, я думаю, что все движения господина Бэсэску связаны с парламентскими выборами в Молдове, которые у нас пройдут в конце ноября. В Молдове у нас есть сторонники объединения с Румынией — это около 15-20% граждан. Но, все же большая часть страны желает видеть Молдову независимым государством и это факт. Да, мы связаны исторически, у нас общие корни, у нас одна культура, мы говорим на одном языке — на румынском, но большинство граждан Молдовы верят, что Молдова может быть отдельным независимым государством. У нас также были серьезные дебаты вокруг названия нашего языка и сейчас по этому поводу в обществе нет консенсуса.
Я хочу сказать, когда близятся выборы, каждый раз, каждые четыре года политики начинают говорить об идентичности, языке, истории потому, что это легкий путь дотронуться до человеческих чувств и получить какое-то преимущество. Это делать легче, чем идти с реальной правительственной программой, говорить о выплатах зарплат или пенсии, инфраструктуре — гораздо легче говорить об истории, идентичности и языке. Это происходит перед выборами всегда. В этой стране, в Молдове вопросы объединения с Румынией, никто, кроме населения страны и во время национального референдума, не решает. Если сегодня даже посмотреть результаты социологических исследований, большинство граждан считает, что Молдова должна быть независимой страной. К тому же у господина Бэсэску нет даже молдавского гражданства, он не может ничего внести самостоятельно на рассмотрение молдавских властей, он не является депутатом, это невозможно. Конечно, он может найти представителей, которые его поддержат, но этот вопрос не обсуждается в парламенте, это не обсуждается и в Конституционном суде. Это, как я уже сказал, — вопрос референдума.
— В одном из интервью вы подчеркнули, что предстоящие выборы в Молдове станут настоящей схваткой между Западом и Востоком? Вы имеете в виду, разнообразную политическую конъюнктуру внутри страны или же влияние внешних факторов?
— Потому что основная игра, основная борьба состоится между Партией социалистов — пророссийской партией. Их идеология состоит в том, что Молдова должна быть ближе к России и Евразийскому Союзу, а противостоять им будут проевропейские партии. Мы верим, что мы сможем стать ближе к Европейскому Союзу. И “схватка” на выборах состоится между этими двумя идеями. Эти идеи состоят из конкретных посланий, конкретных игроков и, конечно же, поддержки. Однозначно, Россия будет поддерживать финансово, медийно, логистически пророссийских, таких как Партия социалистов. И, возможно, некоторые западные страны будут оказывать поддержку и поощрять некоторые политические месседжи проевропейских партий. К сожалению, все сфокусированы на геополитических месседжах, вместо потребностей людей.
— Ваша команда, очевидно, — проевропейская. Вас часто в прессе обвиняют в том, что вы ведете русофобскую политику. Как на самом деле вы относитесь к России?
— Мы действительно верим, что Молдова в один день станет членом Европейского Союза. Это долгий путь, и остается много работы, которую нужно проделать, на это уходит много времени, но это — возможно. Как и для Украины. Да, мы — проевропейские, но мы не против России. Российская Федерация — важный глобальный игрок. У нас были и остаются экономические связи: 5 лет назад они были больше, сейчас мы экспортируем большую часть наших товаров в Европейский Союз, но все равно у нас есть определенные связи. К тому же 90% жителей страны свободно владеют русским зыком. Мы не против России, но мы хотим, чтобы Россия проявляла к нам уважение, вела себя честно и помогала Молдове становиться сильнее, а не вредить нам из-за того, что мы делаем свой свободный выбор, за то, что мы стремимся стать частью европейского сообщества. Мы никому не позволим решать что-то за нас. Это же касается и Приднестровья, мы верим, если бы Россия действительно захотела, приднестровский вопрос был бы решен уже много лет назад. Мы также верим, что то, что сейчас происходит в Украине — это определенно ответственность Российской Федерации и только их. То, что происходит в Южной Осетии, Абхазии (оккупированные РФ территории Грузии — ред.), мы все это понимаем, и видим их интересы. Наши страны страдают из-за этого и не могут полноценно развиваться.
— Игорь Додон, сразу же придя к власти, обещал решить приднестровский вопрос, но никаких результатов не достиг. В тоже время, нынешней власти удалось решить ряд вопросов, которые 25 лет создавали преграды для обеих берегов Днестра. Почему “проевропейцам” удается находить общий язык с Тирасполем, а социалистам — нет?
— Потому, что мы искали практическое решение, а не политическое. Мы не консультировались с Россией, мы работали с, так называемыми, властями Приднестровья при посредничестве ОБСЕ. Мы смотрели где проблемы: есть проблемы с дипломами у молодых людей? Давайте найдем решение. Есть проблемы с телекоммуникациями? Давайте найдем решение. Проблема со школами, с землями фермеров? Давайте искать решение. Мы не ставили перед собой большую политическую задачу. Мы начали с того, что важнее всего для людей, мы подошли к этому практично без политических месседжей “who is who” и кто сильнее. Мы открыли мост, который действительно не использовался 25 лет (Мост Гура-Быкулуй не функционировал 25 лет — ред.) — это очень важно для людей, они могут быть ближе, для бизнеса, экономические проекты будут расти. Это решение, с которым позже можно будет прийти к политическому вопросу. У господина Додона был другой подход: он хотел позвать Россию за стол переговоров и искать политическое решение, работать над специальным статусом. Еще очень рано об этом говорить. Нужно искать точки соприкосновения и выстраивать доверие. Нужно начинать доверять друг другу, а только после этого говорить о женитьбе.
— Согласно социологическим опросам, после выборов в парламенте будут представлены Демократическая партия (DPM), Партия социалистов и партия Майи Санду (PAS) — конкурентки Игоря Додона в ходе президентской кампании. Представителям всех этих партий тяжело удается находить общий язык. Какие вы видите варианты коалиции, если такие результаты подтвердиться?
— Да, это зависит от результатов выборов, от процента (который наберет партия — ред.). Конечно, для нас, было бы привлекательно найти общий язык с Майей Санду и другими проевропейскими представителями. Я не вижу решений и возможностей, как мы будем работать вместе с социалистами, так как мы очень разные, у нас совершенно разные взгляды, на то, как должна развиваться страна.
— Вы уже отметили, что между Украиной и Молдовой сегодня складываются хорошие отношения. Скажите, в каких направлениях может потенциально развиваться сотрудничество между нашими странами в ближайшей перспективе?
— Прежде всего, в экономической сфере, в сфере энергетической сфере, к примеру. Между двумя странами сейчас проходят разные консультации о совместной работе в энергетических проектах, которые будут представлены на энергетическом рынке Европы. Это ENTSO-E проекты (Европейская сеть операторов систем передачи электроэнергии — ред.). Также это взаимодействие между нашими вооруженными силами и спецслужбами, помимо совместных учений. Нам нужно подумать о совместном антитеррористическом центре, о координационном штабе по противодействию угрозам, о безопасности в регионе Приднестровья, Восточной Украины — очень много вариантов совместной работы и сотрудничества потому, что мы на одном уровне выполнения ассоциации, мы сталкиваемся с одними и теми же вызовами, мы должны внедрять одни и те же реформы — антикоррупция, юстиция, в социальной сфере, медицина, образование. Мы должны работать вместе и искать решения, чтобы помогать друг другу.