Заместитель министра обороны: вынуждены отказывать некоторым производителям из-за несоблюдения высоких стандартов качества

КИЕВ. 17 октября. УНН. Эта зима будет сложной для всех украинцев, но особенно сложной будет для наших защитников. Перед Министерством обороны Украины стоит сверхзадача облегчить ее военным, обеспечив их всем необходимым. С чем сталкиваются в министерстве на этом пути, как идет заключение контрактов по поставке материально-технического обеспечения и когда все защитники получат зимнюю форму, УНН поговорил с заместителем министра обороны Вячеславом Шаповаловым.

- Вячеслав Владимирович, а Вы уже получили зимний комплект формы?

Нет. Я исключительно гражданское лицо. У нас есть договоренность среди заместителей, что мы не одеваем военную форму, потому что ее, согласно требованиям, могут носить исключительно военные. Поэтому мы одеваемся за свой личный счет. Да, это «милитари» стиль, это какие-то тактические образцы, но это не форма ВСУ, хотя она нравится не только мне – уже есть отзывы от иностранных партнеров, которые получали контракт и смотрели нашу техническую документацию, смотрели на требования, на качество и сказали, что наша форма разработана в соответствии со всеми стандартами, включая стандарты НАТО. Форма отвечает всем требованиям военных.

- С 15 октября предусмотрен переход военнослужащих на зимнюю форму. Обеспечены ли наши военные достаточным количеством одежды?

Да. Так всегда было, что переход на зимнюю форму одежды осуществляется именно 15 октября. Однако мы начали готовить процесс обеспечения зимней формой одежды заранее, еще летом. В июне, насколько нам позволяли наши финансовые возможности, заключили ряд договоров на дефицитные позиции, по которым были опасения относительно достаточного количества, если они понадобятся срочно. Потихоньку мы везли, а когда нас «давили» объемы именно под зимний период – мы наращивали объемы в соответствии с запросом и потребностями ВСУ, которые также изначально и по сей день нарастали из-за роста числа военнослужащих. Основной задачей было: вовремя отвечать на этот вызов. Мы заключали договоры, добавляли, добавляли, добавляли, впоследствии вышли уже на ритмичные поставки достаточно больших объемов.

Обеспечены ли военные? Да. Первоочередная потребность, а это, прежде всего, те люди, которые непосредственно находятся в зоне боевых действий, они обеспечены практически на 100%, но поставки идут каждый день – это достаточно большие объемы, и мы сейчас ведем работу практически «с колес». Все, что поступает в логистические склады ВСУ, практически сразу направляется командованием на обеспечение частей. Средствами защиты (шлемы, баллистические бронежилеты) сейчас мы обеспечили вооруженные силы полностью, весь личный состав, мы уже даже создали достаточно большие запасы. Сегодня мы уже перешли к созданию стратегических запасов.

- Как защищены такие склады обеспечения? Мы знаем, к чему приводят неожиданные вспышки складов боеприпасов, склады обеспечения не менее важны.

Да, обеспечение безопасности на таких объектах относится к компетенции Командования Сил логистики ВСУ, они очень ответственно к этому относятся, а мы в свою очередь избегаем любых обнародований их места расположения, какие объемы на них хранятся и т.п. Развернута сеть этих складов, они не концентрируются все в одном месте. У нас нет каких-то недоразумений в плане логистики – Командование Сил логистики достаточно хорошо справляется. Наша первоочередная задача – это приобрести, купить где угодно: либо от украинского производителя, либо за границей, и передать это на определенные места хранения. Затем Командование Сил логистики осуществляет целевое разделение этих вещей непосредственно на части, которые в этом нуждаются, в соответствии с теми заявками, которые они получают от командира.

- Когда ждать появления женских разновидностей полевой формы?

Да, действительно, с этими инициативами наши женщины, наши украинские женщины, обратились ко мне. Мы создали рабочую группу, потому что такие инициативы исходили не от одной организации, а от нескольких. Мне было понятно, что в рядах ВСУ женщин «чуть-чуть» прибавилось – это около 40 тысяч, и это уже достаточно мощная армия. Учитывая, что у нас есть образцы женской одежды – это китель, юбка, обувь, некоторые номенклатурные вещи по медицинским халатам и тому подобное, все это в армии есть, но до этого не было гендерного подхода к костюму полевому летнему – он у нас позиционировался как «унисекс», но женское телосложение отличается. У женщин были замечания, и мы с этим согласились. Сейчас в этом направлении идет работа с подобными группами. Мы проработали уже несколько образцов, они пошли немного вперед. Мы работаем не только над полевой формой, так называемая «Форма 2», но и над женским бельем. К тому же некоторые украинские производители средств защиты уже создали, опробовали и вскоре предложат еще и женские средства защиты: бронежилет, который уже с учетом женских нужд. Мы в этом направлении двигаемся, сейчас выбираем части, в которых будет происходить тестовое ношение.

Инициативная группа работает над тем, чтобы отшить эти образцы, мы отправим их в части для того, чтобы их относили, испытали и предоставили нам свои замечания. Будем выходить на новые образцы. Что касается ожидания такой формы, то буду говорить откровенно: мы значительно сократили бюрократическую процедуру, но, я думаю, – не раньше следующего года. У нас очень высокие требования к качеству, практичности. С этой инициативной группой работают наши офицеры, у нас есть подразделения, отвечающие за стандарты, они вместе проработают это все, обобщат, подведут итоги и дадут свой вердикт. Опираясь на их решение, если их все удовлетворит, мы будем вводить новую форму. Как всегда, в таких случаях тестовая группа не знает, кто изготовитель, она будет отталкиваться исключительно от функционала, все замечания и советы будут учтены. С производителем мы будем определяться в соответствии с законодательством – открыто и прозрачно. Это не будет какой-нибудь «black box», мы такую практику практически прекратили.

- Правительства некоторых стран заявляли о готовности помочь украинской армии, в том числе и зимней одеждой. Поступает ли эта помощь? Какой примерно процент составляет относительно общих потребностей?

Сотрудничество с МТД (международно-технической помощью) – это также одна из составляющих работы министерств. Мы ведем переговоры со странами-партнерами, которые действительно откликнулись. Они оказывают нам помощь не только с точки зрения форменной одежды, но и с точки зрения другой номенклатуры: и палатки, и обогреватели, и тому подобное. Это активная помощь, но от общей потребности достаточно небольшой процент. Основная масса поставок производится за счет государственных закупок, за счет государственного бюджета. Я считаю, что мы должны свою армию одевать и кормить исключительно за государственный бюджет. Однако большое спасибо за помощь нашим партнерам, волонтерам, за своевременную помощь. Поскольку именно в это время, обходя любые бюрократические процедуры, мы получаем эту помощь, это дает нам время настроить все механизмы, чтобы мы ритмично, взвешенно выполнялись все графики.

- Когда мы говорим о материально-техническом обеспечении боевых подразделений зимой, речь идет не только о форме. Чем еще доукомплектовываются подразделения на зиму?

Определены все номенклатурные перечни. Есть достаточно богатый ассортимент: варежки, спектр обуви (надо иметь зимние берцы, бахилы, резиновые сапоги), маскировочные элементы (чехол на шлем, накидка белая), закупаем и палатки (они разных конструкций: большие и малые). Особенно важны палатки – понятно, что в условиях войны очень много частей раздислоцированно, они не могут находиться в помещениях. Мы также со своей стороны занимаемся средствами обогрева. Командование Сил логистики имеет подразделения, также занимающиеся приобретением топлива и обогревателей – это те обогреватели, которые стоят на передовой, в укреплениях, в местах пребывания наших военных. Это совместные усилия. В противоположность россиянам, у нас уже была определенная культура и прописанные требования к обеспечению, в том числе одеждой, в том числе палатками. Все наши требования очень высоки. Именно поэтому, возможно, есть такие предприятия, которые хотели бы помочь нам, но мы вынуждены отклонять их предложения, потому что они не отвечают этим требованиям. Поверьте, требования достаточно высоки. У нас есть подразделения, занимающиеся исключительно принятием той продукции по качеству – это очень ответственная работа.

- В своем выступлении министр обороны Алексей Резников заявил, что 70% поставщиков украинской армии – это украинские компании, но 65% средств уходят за границу. С чем это связано? Вы работаете с посредниками?

Выходит так, что если брать количество контрактов – да, количество контрактов с украинскими производителями значительно превалирует над иностранными контрактами, но в вещевое обеспечение входит еще такая ценность, как средства защиты. На тот момент, когда произошло полномасштабное вторжение, многие предприятия (спасибо тому бизнесу, который продолжает работать в таких тяжелых условиях) либо были под оккупацией, либо передислоцировались, либо у них не было достаточного количества работников, потому что люди убегали от войны, много уехало, и они не могли удовлетворить эти потребности. Так случилось, что основные производители средств защиты, которые в то время еще до открытой войны работали, и мы на них рассчитывали, попали под оккупацию. Мы были вынуждены самые ценные вещи закупать за границей. Поэтому, если брать процент заключенных предприятий украинских и иностранных – действительно, да, это 70%, даже больше, украинские производители, но, когда мы смотрим в финансовом выражении: все знают, что комплект защиты – это ценная вещь. Именно поэтому показатели по деньгам так сместились – мы вынуждены были покупать самые ценные вещи именно за границей.

Мы проводили встречу (мы их проводим уже не впервые), созывали весь бизнес, всех, кто отшивает, кормит и поставляет горюче-смазочные материалы. Министр лично председательствовал на этих встречах, мы проговорили об этом. После этого у нас была встреча с Премьер-министром, он председательствовал на этом совещании, там были представители бизнеса, легкой промышленности, ассоциация «Укрлегпром». Мы пришли к согласию, что следующий год то, что касается обеспечения вещевого имущества – это будут преимущественно украинские компании. Даже хочу успокоить, у нас уже восстановлены и работают достаточно мощные компании, которые могут нас обеспечить шлемами и бронежилетами. Они восстановились и сделали невероятное. Они, находясь под оккупацией, как только был освобожден инженерный состав, передислоцировали за 3 месяца около 100 больших грузовиков, переместив свое предприятие, смонтировались и уже производят украинскую броню очень хорошего качества. Наверное, отпала, я так считаю, необходимость покупать шлемы и бронежилеты за границей. Они полностью отвечают стандартам НАТО. В основном это керамические жилеты, когда наши службы принимают их со всей документацией, если у нас возникают какие-то сомнения (что-то визуально не нравится, или по весу, например плита не соответствует нашему пониманию и требованиям), мы делаем дополнительные испытания. Это принципиальная позиция министра: в ВСУ должны поставляться высококачественные бронежилеты. Есть дополнительные отстрелы, мы получаем акты этих отстрелов, смотрим выводы, только так.

- Насколько, благодаря столь высоким стандартам, будет легче ассоциироваться с НАТО?

Вы понимаете, что помощь, оказываемая странами-партнерами, – это вооружение исключительно образцов НАТО, даже боеприпасы ко всем образцам вооружения также соответствуют стандартам НАТО. Вы знаете, мы переходили на калибры НАТО. Мы достаточно живо имплементируем это в нашу армию, и это очень хорошо. У нас нет этих долгих бюрократических проволочек.

- Координируете ли вы свою работу с волонтерами?

Наше общение с волонтерами началось практически с первых дней. Отдельно хочу поблагодарить всех волонтеров. Можем сейчас, немного успокоившись, добавлять какой-то критики, как это бывает: «Повезли не то», «Не того качества», но в самые сложные времена именно волонтеры поддержали армию. У нас сложились достаточно хорошие отношения, они постоянно интересовались, в чем немедленная, критическая потребность. В первые дни они ехали, брали, пока мы настраивали государственные механизмы, чтобы осуществлять массированные поставки, они закрывали эти потребности. Прямо не отстраивалась какая-то сложная логистическая схема, но это все было, за это спасибо. Общение было простым: быстро очнулись, образовали электронные площадки, на которых, по нашей инициативе, излагались потребности, они смотрели, кто что берет. Набиравшиеся сил мощные волонтерские организации тогда также обращались к нам. Мы способствовали пересечению их гуманитарных грузов.

Практически все фонды, которые на сегодняшний день «звучат», они все нас знают. У нас нет нареканий, нет недоразумений. Мы координируем, исключительно для того, чтобы не делать работу друг друга. У нас у каждого есть согласованный между нами всеми сегмент, в котором работают они и работаем мы. Чтобы мы не пересекались, чтобы не было перезаключения договоров. Все ясно понимают, что делать. Там полный порядок.

- Какие наиболее сложные вопросы в обеспечении армии вы сейчас видите?

На самом деле очень много, но сложные вопросы, которые до сих пор не решены, разумеется, по каким причинам – это сложная логистика. У нас не работают порты (так, как нам хотелось бы), у нас нет авиации, которая могла бы быстро доставлять грузы. Логистика – это достаточно серьезная проблема. Во-вторых, у нас не было и нет накопления сырья, нужного для производства некоторых вещей. А другие… Поборем! Мы знаем это уже хорошо, мы с этим работаем.

- В этом контексте очень интересно узнать результаты «Большого строительства». Очень много критиков было у программы в начале ее реализации, а сейчас видим, что некоторые дороги используются как взлетные полосы, они помогают быстро транспортировать раненых прямо с линии фронта в Харьков или Днепр. Облегчает ли это хоть как-то логистику?

Вышло так, что у нас небогатый выбор. Действительно, вся перевозка происходит железнодорожным и автомобильным путями. То, что мы успели привести наши дороги в соответствующее состояние, – это очень хорошо. Это придает скорости. Государство успело построить, восстановить объекты критической инфраструктуры, которые сейчас достаточно мощно держат удар – наши качественные мосты, например. Если бы это не было предварительно сделано, удары были бы намного, гораздо тяжелее.

- В интервью министр Резников рассказывал, как российские структуры пытаются всеми средствами мешать контрактам украинской армии с иностранными партнерами. Речь шла о вооружениях и боеприпасах. Сталкиваетесь ли вы с подобными случаями по другим статьям обеспечения армии?

Мы с этим сталкиваемся с первого дня. Сначала они это делали, чтобы создать нам препятствия, а теперь у них действительно есть проблемы, они пытаются следовать двум «трекам»: и нам помешать, и что-то приобрести для себя. Надо отдать должное нашим партнерам – многие страны не продают им ничего, не дают им ничего, но они пытаются контрактовать подобные вещи, которые мы берем за границей. Они разгоняют цены на сырье за рубежом. Например, когда у нас был очень большой спрос, прежде чем мы обеспечили необходимые объемы бронежилетов и шлемов, они создавали проблемы с сырьем. Такие вещи как арамидно-кевларовая группа – цены взлетели, потому что они создавали дополнительный ажиотаж. Когда они поняли, что не могут нам оппонировать в части закупок и заключения контрактов, они пошли в сырьевую базу и там начинали «вставлять палки в колеса», чтобы хоть цена подскочила. Они продолжают это делать с зимней формой, с летней формой, они ездят по тем же странам и пытаются там противодействовать нам, но у них не очень хорошо получается. Знаете, война – дорогая вещь, мы много сил и средств потеряли, чтобы произошли эти ритмичные поставки. Но самое дорогое – это жизнь наших людей. Военных, гражданских…

- Бюджет-2023 называют "военным бюджетом". Как вы оцениваете документ, принятый в первом чтении?

Я уверен, что этот бюджет положительный. Как я уже говорил, война – очень дорогое удовольствие, мы не можем экономить на этих вещах. Отлично, что поддержало и правительство, и наши депутаты это понимают, и коллеги наши, и другие министерства. Я понимаю, что всегда есть, куда тратить средства, но мы обязательно будем тратить их после войны. На восстановление, чтобы привести все в порядок, но сейчас нужно побороть врага. Я очень рад, что в таком взаимопонимании, в такой синергии мы двигаемся. Бюджет-2023 – достаточно мощный для нашего министерства, вообще для оборонного блока. С нами постоянно были консультации, обсуждение с Кабмином, у нас там полное понимание. Бюджет на сегодняшний день, из того, что можно было сделать в части расходов на оборонный блок, удовлетворяет.

- Какая площадь в Украине по состоянию на этот день нуждается в обследовании на наличие взрывоопасных предметов? Кто из зарубежных партнеров оказывает помощь в этом вопросе? Какую именно помощь они оказывают – технику, людей или обучают наших специалистов?

По предварительным оценкам около 130 тыс. кв. км нуждаются в разминировании. Точными эти цифры будут немного позже, так как многие территории находятся под оккупацией или непосредственно в зоне боевых действий. Мы не можем точно определить, потому что нет доступа туда. Мы понимаем, что это придется делать, придется делать не одно десятилетие, потому что загрязнение взрывчатыми веществами достаточно высоко. Хотя на освобожденных территориях уже происходит разминирование. Прежде всего, это места, которые используются в общественной жизни, но потихоньку начинается работа с сельскохозяйственными предприятиями: осмотр, фиксирование загрязненных территорий. Очень много усилий брошены, чтобы обеспечить меры безопасности в местах, где находятся гражданские. Образован и заработал Государственный орган противоминной деятельности, привлекаются мощные команды. Работа идет должным образом.

Все партнеры по-разному помогают: кто предоставляет оборудование, кто - средства защиты для саперов, кто берет на себя обучение. Мы благодарим всех, кто помогает в это сложное для Украины время.

- Чего ждать в будущем, с какими вызовами мы еще столкнемся?

Война такова – она постоянно диктует какие-то новые условия. До сегодняшнего дня общество очень хорошо справлялось с этой агрессией, потому что мы были едины, во всех своих начинаниях: и в волонтерских движениях, поддержке ВСУ, в любых вещах. Думаю, если так пойдет и дальше, то мы обязательно победим, а то, что касается военных действий – у нас очень хорошие генералы, очень хороший министр обороны, думаю, в них надо верить, а они будут обращаться к обществу, или за помощью, либо по другим поводам. Конечно, Верховный Главнокомандующий тоже. И среди ключевого сейчас – доверие. Доверие друг к другу. Доверие к Государству, военному и политическому руководству Украины. Государство действительно делает все для Победы и это произойдет, Украина победит!

- Когда наступит наша Победа?

Мне трудно давать прогнозы, но как любой украинец хотел бы, чтобы это было быстро. Если потребуется для того, чтобы освободить наши земли, я готов подождать, я думаю, таких людей очень много. Будем работать на Победу, освободим нашу землю от захватчиков, и тогда будем отдыхать. Если надо, будем это делать, но вместе – у нас очень большая способность, когда мы объединяемся.