КИЕВ. 1 октября. УНН. 19 сентября во Львове прошла международная психологическая конференция The Platform for Ukraine. Спикером в панели о реабилитации военных была Анна Мурашенко, основатель благотворительного фонда YOUkraine. Она начала помогать защитникам еще с 2016 года, общается напрямую с бойцами, бывшими пленниками и их семьями.
О том, какая поддержка сейчас нужна военным и ветеранам, как гражданским готовиться к возвращению защитников с фронта, преграды приходится преодолевать сейчас благотворителям Анна рассказала в интервью.
— Во время форума вы отметили, что один из самых острых вопросов сейчас — отсутствие гражданской подготовки к возвращению военнослужащих и военнопленных. В чем именно состоят проблемы?
Одна из важных составляющих при возвращении защитников к нормальной жизни – правильная адаптация. Для нас в тылу продолжается обычная жизнь, а для них это другой мир. Мы много работаем с семьями защитников и видим, как им не хватает подготовки к возвращению родных с фронта или плена. Близким стоит не просто ждать своих родных, а уже сейчас работать со специалистами, чтобы понимать, как меняется настроение, характер, мировоззрение и потребности возвращаемого человека. Война меняет людей, и мы все должны понимать, как создать лучшие условия для адаптации военнослужащих после всего ужаса, который им пришлось пережить.
Возвращающиеся с ранениями защитники и защитницы имеют острое желание и дальше работать на победу. Некоторые из-за полученных травм не могут вернуться на фронт, но им нужно чувствовать себя вовлеченными. Поэтому наша задача обеспечить их работой.
Еще одна проблема — в Украине пока нет протокола лечения военнопленных. Например, защитники "Азовстали" прошли через 80 дней боев в оккупированном Мариуполе и плен со страшными пытками, который для многих продолжается до сих пор. Им нужна реабилитация, а у нас не хватает оздоровительных баз и санаториев, которые могли бы их принимать. Их всего несколько на всю Украину. Это один из неотложных вопросов, который мы пытаемся решить.
К тому же военные проходят 10 кругов ада, чтобы получить статус участников боевых действий или собрать бумажки по возвращении из плена. История из жизни: известный защитник Самурай в прошлом году потерял два глаза. Он 9 мес оформлял пенсию, а когда в очередной раз пришел в соцслужбу, ему сказали, что он должен написать заявление собственноручно. Такие моменты просто морально добивают ребят. В то же время не все знают свои права, принадлежащие им по выплатам и тому подобное. Чтобы им помочь, мы сейчас разрабатываем веб-ресурс, через который защитники смогут получить бесплатную консультацию юристов.
— Как за полтора года полномасштабной войны меняются потребности военнослужащих на фронте? Каких запросов вы сейчас получаете больше всего?
В начале все искали каски, бронежилеты, спальные мешки, лекарства, аптечки, турникеты. В Украине просто негде было купить эти товары. Помню, в прошлом году обыскала через знакомых пол Европы и Америки, чтобы собрать нужное количество касок. Сейчас с этим проще: даже в прифронтовых городах работают военные магазины, где есть все необходимое. К тому же государственное обеспечение стало гораздо лучше.
На передний план выходят запросы на дроны, автомобили и приборы ночного видения — к сожалению, на войне это расходный материал.
— По словам волонтеров, что дольше длится полномасштабная война, тем сложнее закрывать сборы. Чувствуете ли вы эту проблему?
Да. В прошлом году структура сборов была такой: за первые сутки собираем около 30 тыс. грн, потом за вторые так же, затем объем ежедневно снижается. Сегодня же за первый день — 3 тыс. грн, так же за второй, за третий еще меньше. Причем, эти цифры не зависят от того, на что собираем — динамика везде одинакова.
Сейчас люди гораздо меньше донатят. Это не только наш опыт, это общая картинка. Причин тому много, но можно представить, как это затягивает время, необходимое для закрытия той или иной потребности. Обычно срочной.
— Люди обеднели, устали?
Я заметила, что снижение активности людей совпало с моментом, когда в нашем инфопространстве начали усиленно говорить о коррупции. Это произошло три-четыре месяца назад. В прошлом году о ней говорили меньше, а теперь стали все чаще подсвечивать истории о злоупотреблениях наших власть имущих, взятках и т.д. Люди читают о том, как кто наживается на войне, пока они отдают последние деньги на дроны — и от этого опускаются руки.
Появился страх встретить мошенников, зарабатывающих на волонтерстве. Это главная причина, почему люди иногда не приобщаются к сборам и теряют доверие к волонтерам. В обществе нарастает апатия. К сожалению, по моему мнению, это является основным фактором.
В то же время и финансовое положение у многих людей ухудшилось, это тоже имеет значение. Это касается и населения, и бизнеса. Если в начале войны у многих компаний были резервы, то сейчас давно исчерпаны. Кто-то смог возобновить деятельность, а кто-то едва держится на плаву, и на благотворительность выделяет все меньше.
— Как вы справляетесь с этим? Я видела, что экспериментируете с креативными форматами, как забеги, концерты, аукционы. Насколько такие мероприятия более эффективны, чем классические сборы?
В какой-то момент мы поняли, что нужно что-то делать с этой человеческой апатией. И если людям нравятся развлекательные форматы, нужно использовать их. На мероприятиях посетители глубже чувствуют свою вовлеченность, и динамика сборов оживляется – можно закрыть сбор за один день.
Хотя нужно учитывать, что много времени и усилий уходит на организацию этих событий. Я пришла в некоммерческий сектор из строительного бизнеса, и сейчас вся команда фонда — сотрудники нашей строительной компании. Масштабные мероприятия – совсем не наша стихия: постоянно кажется, что мы не справимся и все провалится. Мы не ивент-менеджеры, но уже ими стали.
Например, недавно мы организовывали большой концерт и собирали средства на лечение раненых бойцов "Азова" и 3-й ОШБр. Также ко дню рождения Валерии "Навы" Субботиной и в память о ее муже Андрее организовали флешмоб: украинцы читали стихи Валерии, преподавали их в сеть с хештегом #ВіршіНаДрон и донатили на "птичку" военным.
Но, наверное, самым масштабным был проект "Забіг для сталевих. RUN FOR AZOVSTAL" - благотворительный марафон в Украинке. Он был посвящен годовщине пленения защитников Мариуполя, чтобы напомнить обществу, что до сих пор более 2000 бойцов остаются в плену. Как оказалось, многие об этом не знали — думали, что их давно осовободили. Но это не так.
Поэтому нужно говорить об этом — чтобы эту проблема волновала не только родственников и близких друзей пленных, а всю страну. Нравственная поддержка имеет огромное значение. Как сказала мама одного из ребят, в этот день во время мероприятия она впервые за год улыбалась и расслабилась, ведь почувствовала искреннее неравнодушие стольких людей.
— Вы вспомнили, что пришли в благотворительность из бизнеса. Сделало ли полномасштабное вторжение бизнес более социально ответственным?
Я не могу сказать, что до полномасштабной войны бизнес не был ответственен. Скорее, он не был проинформирован о потребностях. Когда мы доносили эти потребности, например, нашим бизнес-партнерам, то ни разу не сталкивались с отказом — все охотно приобщались. Тем более, что до 2022 года это было намного легче, чем сейчас: у компаний было больше определенности, они могли планировать свои ресурсы.
Сейчас о волонтерстве говорят все, это направление обросло маркетингом. Это не плохо, ведь и запросы действительно выросли. Но раньше, когда не было этой популяризации, не все благотворители в принципе выходили в публичную плоскость. Например, мы поддерживали военнослужащих, оплачивали им реабилитацию еще с 2016 года, но не рассказывали о нашей помощи вообще — не было нужды. Это теперь публичность нужна, чтобы более эффективно закрывать сборы. Вероятно, та же ситуация и со многими другими бизнесами: они помогали и раньше, но не говорили об этом.
В то же время, я не могу сказать, что сейчас весь бизнес стал социально ответственным — хотелось бы гораздо большей вовлеченности. Пусть даже компания на этом откровенно пиарится — главное, чтобы помощь поступала нуждающимся. Но если бизнес с миллионным оборотом за полтора года передал на фронт один автомобиль, этого точно недостаточно. Нужно системное участие, а не одноразовая активность ради галочки.
Сейчас Верховная Рада рассматривает законопроект 9177, суть которого в том, чтобы не облагать налогом до 10% прибыли компании в случае направления их на благотворительность. Это неплохая инициатива, хотя я не уверена, что она действительно повысит мотивацию для бизнеса. Те, кто желают помогать, уже это делают. А вот что повлияло бы на мотивацию предпринимателей — это понимание, что государство защищает их бизнес, не допустит неадекватных проверок и давления. Это означало бы, что даже в это сложное время можно что-то планировать и двигаться вперед, а значит регулярно выделять средства на благотворительность.
— Но и прибыль многих компаний из-за боевых действий серьезно снизилась. Что может делать небольшой бизнес, желающий помочь, но не имеющий много средств?
Даже если у бизнеса нет свободных денег, каждый может что-то делать на своем месте. Например, логисты – предоставлять транспорт, СТО – помогать с ремонтом автомобилей, частные школы и садики – предлагать льготные места детям военных, службы такси – давать льготный проезд. Наша строительная компания Really Building подарила шести бойцам квартиры в Киеве и области – это то, что мы могли сделать в контексте нашей ниши.
Защитники должны чувствовать, что их подвиг ценят, что люди в тылу им благодарны. Один из военных, которым мы предоставили жилье, Владимир Пастушок, сказал: "Я никогда не думал, что такого заслуживаю и что это со мной может случиться". Другой, Василий Копань, признался, что в своей жизни еще никогда ничего кроме грамот не получал. А они оба воевали еще с 2014 года, первый получил Героя Украины, второй защищал "Азовсталь" и прошел через плен в Еленовке. Если эти люди остаются без внимания государства, о них должны позаботиться бизнес и гражданское общество.
После победы с фронта вернется около 2 млн. человек. Возможно, вы можете создать рабочее место для человека в своем бизнесе. Еще одно направление, где можно помочь уже сейчас, — вкладываться в социальную структуру для реабилитации раненых. Например, есть санаторий с нужным оборудованием, предоставленным из-за границы, но там нет реабилитолога, который может с ним работать. Оборудование не подключено, а бойцы не получают лечения. Проблема состоит в том, что профессиональные реабилитологи не желают работать в госучреждении за зарплату 10 тыс. грн.
Но если найти дополнительные 20 тыс. грн до 10 тыс. грн, то ситуация решается. Для этого даже не нужны "серые" схемы с деньгами в конверте – любой бизнес может официально оформить стипендию нужному специалисту. Если одна небольшая компания "закроет" одного реабилитолога, еще одна компания - еще одного, и так по всей Украине, это будет серьезная общественная поддержка.
Автор: Валентина Шимкович