Мы поговорили с Татьяной Михальчук, волонтером Украинско-германского гуманитарного фонда (УНГФ), который занимается помощью пострадавшим от войны украинцам.
– Вы давно работаете в Украинско-немецком гуманитарном фонде?
На самом деле, недавно, в фонде я работаю месяца два, а волонтерством занимаюсь с 2014 года.
– Фонд – международный: его соучредители – гражданин Германии Райнер Линднер и украинец Артем Шамрай. Как им пришла в голову учредить фонд, как возникла идея?
В 2014 году, когда потребовалась помощь военным и также пострадавшим лицам, Артем и Райнер сконтактировались и основали совместно фонд, чтобы помогать пострадавшим с Востока, внутренним переселенцам. Идея создания фонда была вызвана тогдашними украинскими реалиями и откладывать ее было некуда.
- Трудно ли в Украине начинать деятельность таких фондов? В юридическом и нравственном аспектах.
Это непросто, в юридическом плане тоже, потому что нужно находить доверие от людей, которые будут выдавать дотации, жертвовать средства в фонд. Все волонтерство – основано на доверии: просто так тебе не дадут ни продукты, ничего.
Нравственная сложность такой работы состоит в том, что многим людям сложно обращаться за помощью. Приходится много разговаривать с нуждающимися, объясняя, что просить о помощи – не стыдно и это не тунеядство. Люди говорят «мне стыдно просить», даже тогда, когда они остались без дома, вещей первой необходимости и даже еды.
– С какими основными трудностями сталкиваетесь в своей работе?
Трудно бывает от историй потерпевших, которые они рассказывают. Это в уме не укладывается. К примеру, истории о том, как матери из-под обстрелов вывозили детей-инвалидов. Они катались по стране с детьми на руках в поисках убежища. В первую очередь мы с ними много разговариваем, даем и утешение, и совет. А дальше – помощь.
– На примере Украинско-немецкого гуманитарного фонда: его соучредитель Артем Шамрай – правозащитник. Его профессия помогла упростить процесс создания фонда?
Я думаю, что ему просто помогло то, что он знает законы, знает, как правильно обращаться в учреждения, и поэтому это очень много барьеров сняло, потому что человеку, который не специалист в этом – трудно, потому что он не знает, откуда начинать, куда обращаться. Я думаю, что с его багажом знаний это сделать было не так тяжело, как обычному человеку.
– Вы начали говорить о проблеме пострадавшего, которому трудно обратиться за помощью. Опишите этого человека.
Украинцы – свободолюбивы, мы – хозяева, и когда у нас забирают все, мы просто оказываемся на развилке. И когда человеку нужно переступить моральный барьер и сказать «помогите мне» – это сделать трудно, потому что мы привыкли со всем справляться сами.
Мы привыкли, что нужно заполнить 150 бумажек, найти 150 справок, там заверить, там сделать. Для людей уже это и есть барьер, потому что они думают, что сейчас нужно будет очень многое делать. В нашем случае это не так, все проще – заполняется форма-заявление, подкладываются документы, если это справка ВПЛ, то это справка ВПЛ. Дальше мы ставим человека в очередь, идем по списку и оказываем человеку помощь. Это может быть продуктовый набор, одежда, сейчас мы договариваемся о средствах гигиены, бытовой химии и некоторых медикаментах.
– Как изменилась работа фонда после 24 февраля?
Артем Шамрай поговорил с соучредителем из Германии, и они увеличили количество поставок продукции в Украину, расфасовку/перефасовку продуктовых наборов и другой гуманитарной помощи. Дальше с помощью соцсетей люди начали обращаться, а мы им отвечали – где и как можно эту помощь получить.
Те, кто получил помощь, начали сообщать другим, и включилось «сарафанное радио».
– Оборот помощи возрос?
С начала полномасштабной войны на 70-80% точно.
– на сколько увеличился штат волонтеров фонда после начала полномасштабной войны?
Люди подключаются, как только узнают о фонде. Трудно сказать точно, но на 40% точно.
– Расскажите подробнее, в чем конкретно выражается гуманитарная помощь от фонда?
Это продуктовый набор: крупы, консервы, масло, молоко, сахар, мука – обычный продуктовый набор. Одежда – человек отмечает в заявке, например, ребенок нуждается в 98 см роста – у нас есть возможность отправить людям эту одежду. Бытовая химия и средства гигиены, люди указывают в заявках, что им нужно: шампунь, порошок, мыло, зубная паста – есть совсем базовые вещи. Люди нуждаются в простейших вещах, еще ни разу не встречавших чего-то неординарного.
- Эта помощь формируется уже в Украине или сначала она поставляется из Германии. Как этот процесс происходит?
Вся продукция поставляется к нам из Европы: Германия, Румыния, Болгария. Есть базы, на которых фасуют помощь – они расположены в Черновцах, там большое количество продуктовых корзин. А потом она уже пересылается в Винницу, в Жмеринку, в дальнейшем будет передвигаться в Киев, возможно, в Одессу - чтобы упростить логистику.
- Как осуществляется содержание складских помещений – как-то договариваетесь с владельцами на волонтерской основе или все же выделяете средства на аренду.
Это больше на волонтерских началах.
– Расскажите больше об обеспечении спецтранспортом, как это происходит?
Это автомобили из Европы, которые поставлялись на нужды военных медиков, и машины на нужды ВСУ. В начале войны европейцы очень часто жертвовали свои автомобили для Украины, часть автомобилей мы закупали из средств фонда.
– Каким образом фонд оказывает юридическую помощь?
Мы помогаем правильно оформить документы, если лишились жилья, помогаем с документами для выезда за границу – то есть полная юридическая поддержка в таких вопросах. Бесплатную помощь оказывают юристы компании Артема Шамрая.
– Следовательно, фонд способствует выезду за границу женщин и детей. Куда? Поддерживаете ли вы с ними связь и дальше?
Помогаем с выездом в страны ЕС. Люди впоследствии сами выходят на связь, сами рассказывают, что и к чему, фонд также старается постоянно быть на связи.
– Каким образом оказывается психологическая помощь?
Такую помощь оказывают квалифицированные психологи, люди обращаются с просьбой о помощи. Все происходит онлайн. Может быть несколько сессий разговора, пока человеку эта помощь нужна, до тех пор о нем заботятся. Некоторым людям достаточно одного разговора с психологом, а некоторые могут неделю быть на связи с психологом, пока болезненные вопросы перестанут беспокоить.
– На фонд работает швейное производство, направленное на удовлетворение потребностей ВПЛ, как оно функционирует?
Сейчас заказываем разную летнюю обувь для военных – Артем Шамрай договорился о пошиве новой партии нашим бойцам. За средства отшивается наш заказ – партия летней обуви. Мы получаем запрос от воинских частей или адресно от военных. Если связь с бойцами плохая, то мы общаемся с их родственниками, чтобы узнать нужные данные (размер стельки, подъем ноги). Впоследствии, когда нужная партия уже отшита, мы связываемся со знакомыми волонтерами и их грузовиками отправляем обувь в горячие точки – на Юг или Восток. Если где-то недалеко работает почта, то отправляем по почте.
– Как происходит отправка помощи гражданским ВПЛ?
Если человек находится в Киеве и имеет возможность самостоятельно забрать сверток, то он подъезжает и забирает непосредственно со склада. Для этого следует просто заполнить форму заявления и приложить копии документов, просто фотографии. Когда человек приходит – говорит данные по порядку, мы смотрим, что ему нужно по заявке, и выдаем ему набор.
– Бывает такое, что не можете удовлетворить потребности ВПЛ? Если да, то с чем наиболее часто возникают трудности?
Такое бывает. Чаще именно с медикаментами испытываем трудности, например, для лечения онкобольных или специфических болезней. То есть, обычный аптечный список у нас, как правило, есть: обезболивающее, от кашля, от боли в животе – все есть. Что касается специфических лекарств, у нас просто нет отдельного склада, чтобы удовлетворить потребности людей со сложными заболеваниями.
– Сколько в среднем на день заявок поступает?
До 20 заявок. В основном это продуктовый запрос – крупы, сахар, мука, макароны, тушеное мясо. Это хорошая помощь, такого пакета точно хватает на неделю.
– За какой счет функционирует фонд?
Заработных плат здесь нет, все работают полностью на волонтерских началах. Некоторые просто комбинируют свою основную работу с работой в фонде.
– Расскажите историю помощи украинцам, что запомнилось больше всего.
Таких историй очень много, одна из них нас очень тронула. Это история мамы троих особенных детей из Черниговской области. Старший сын с ДЦП, двое младших – с аутизмом. С этой женщиной мы все еще держим связь. Но очень много таких историй, нет такого, что нам сбросили заявку, мы отписали «Ок», и сухо выполнили просьбу – нет, мы со всеми общаемся.
– Сейчас в стране много внутренне перемещенных лиц, но есть процент людей, чьи дома целы, но они оказались в затруднительном положении. Какой процент таких людей обращается за помощью?
Это люди из освобожденных из-под оккупации территорий. Как правило, они просто не имели возможности вовремя уехать. В целом таких людей 30%, 70% приходится именно на ВПЛ.
- Заметно ли падение активности волонтерской помощи среди украинцев?
Активность падает. Во-первых, люди уже устали от войны. Во-вторых, у них заканчиваются средства, но люди все же помогают: 10, 50, 100 грн они пожертвуют, потому что знают, что это поможет другим людям. Также приносят консервацию, макароны, сахар. Говорят: «Вы знаете, куда это отправить».
Добавим
Украинско-немецкий гуманитарный фонд действует в Украине более 10 лет, его основал украинский правозащитник Артем Шамрай совместно с партнером из Германии Райнером Линдреном, что позволяет фонду получать и передавать нуждающимся качественную гуманитарную помощь из Европы. У фонда есть сайт, где можно зарегистрироваться и присоединиться к команде помощи нуждающимся.
Также можно следить за видеоотчетами работы фонда и постами с полезными советами для вынужденных переселенцев на Facebook-странице фонда.